ПРОПОВЕДЬ В НЕДЕЛЮ 2-УЮ ВЕЛИКОГО ПОСТА.
СВЯТИТЕЛЯ ГРИГОРИЯ ПАЛАМЫ.

Когда мы с вами вступали в Великий пост, братья и сестры во Христе, то перед нашим мысленным, духовным взором стояли слова евангельские, слова, сказанные Спасителем: “Если не отпустите грехи человекам, Отец ваш Небесный не отпустит вам ваши грехи”. Эти слова прежде всего о неосуждении, о том, что осуждение друг друга нам препятствует войти в Царство Небесное, быть со Христом, быть с Богом. И именно неосуждение вводит нас в Царство Небесное, соединяет нас со Христом. И в этом духе неосуждения мы просим друг у друга прощения в Прощеное воскресенье перед Великим постом.

Мы вошли в Великий пост и начали следовать путем, который лучше всего характеризуется молитвою Ефрема Сирина, которую мы так много, много раз повторяли на первой седмице Великого поста - не только ежедневно, но ежечасно. В этой молитве мы просили помощи Божией для того, чтобы не было в нас того плохого, чего так много в нас. Мы просили, умоляли Бога дать нам целомудрие, смиренномудрие, терпение и любовь, и умение зреть, видеть свои грехи и не осуждать братьев своих. Повторяли, ежечасно повторяли эту молитву по многу раз, а не только ежедневно. Первые дни первой седмицы Великого поста одни из нас слушали, а другие читали Покаянный канон Андрея Критского, который учил нас зреть свои грехи, видеть свои грехи и не осуждать.

О неосуждении я хочу здесь сказать буквально два слова - о силе неосуждения. Около нашего великого русского святого Серафима Саровского жил простой монах Павел. Никакими подвигами он не подвизался: ни покаянным подвигом, ни молитвенным подвигом, ни постом - ничто его не отличало от простых людей. Но когда умер Павел, Серафим Саровский, которому были открыты небесные тайны, сказал: “Вот, брат Павел ничем не отличался от простых людей, никакими подвигами, а ведь вошел в Царство Небесное! Только за одно то, что никогда нигде никого не осудил”. Вот в этом духе неосуждения зовет Церковь жить и подвизаться всякими подвигами: и покаянным подвигом в посту, и всеми другими.

Мы обращаем большое внимание на режим еды во время поста - он имеет особое значение, но не нужно ему усваивать большего значения, чем он имеет. Не нужно думать, что картошина и постное масло вводят в Царство Небесное. Нет, именно подвиг неосуждения людей, терпение: “Ей, Господи Царю, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь”.

Молитва Ефрема Сирина “Господи и Владыко живота моего...” сопровождала нас всю первую седмицу. Она научала нас, как нам жить и для чего жить. Для того, чтобы быть со Христом, для того, чтобы быть с Богом. И мы так и старались жить на этой первой неделе Великого поста, творя эту молитву и имея ее постоянно не только в памяти, но в сердце и в наших устах.

Прошла первая неделя Великого поста. Пришло первое воскресенье Великого поста, посвященное Церковью Торжеству Православия. Какому торжеству? В чем это торжество? Конечно, в установлении иконопочитания, потому что именно это событие вспоминалось в первое воскресенье Великого поста. Но оно праздновалось нами совсем не как историческое событие, праздновался нами догматический смысл установления иконопочитания. Много-много лет назад христиане не знали, как относиться к иконам. Много-много лет шла борьба между христианами. “Нет, иконы не надо почитать. Как можно изображать Бога, Которого никто никогда не видел? Бог невидим никогда, следовательно, Бог неизобразим “. И вот, более тысячи лет тому назад собрался VII Вселенский Собор и решил: изобразим Бог! Потому что между первообразом и образом Божиим (“икона” - это греческое слово, которое значит “образ”), между Богом и иконою есть живая, действительная, реальная связь. И, поклоняясь иконе Бога, мы поклоняемся не дереву, мы поклоняемся не скульптуре какой-нибудь, мы поклоняемся не веществу - мы поклоняемся Самому Богу, потому что связь эта такова, что некоторые свойства Первообраза (в данном случае - Самого Бога) переходят на изображение, на икону, на образ Божий. Поэтому иконы - место встречи человека с Богом, человека со святым, со святостью. И некоторые свойства изображаемого на иконе - и Бога, и святого - переданы на этой иконе. Эта святость становится свойственной самой иконе. Так что, поклоняясь иконе и почитая икону, мы почитаем эту святость и приобщаемся силе, которая имеется в ней как свойство изображаемого на ней святого, или Самого Бога, или Божьей Матери.

Смысл Торжества Православия заключался в том, что открыта была новая истина православной веры. И когда после этого первого воскресенья Великого поста мы вступили во вторую седмицу, мы уже шли новым путем. Каким же путем? Дело в том, что икона, изображающая Бога, как учили святые отцы, установившие иконопочитание, возможно, соединяется с некоторыми свойствами Божиими потому, что Сам Бог-Творец вписал в каждого человека Свой образ, Свою икону. Каждый человек носит в себе живой образ Божий.

И вот, вступив во вторую седмицу Великого поста, мы уже хорошо знали, что образ Божий в нас есть. И этот образ Божий имеет в себе свойства Самого Бога. И цель устремления поста, устремления всех наших подвигов - покаянного, молитвенного, просьб наших - есть устремление к раскрытию в нас образа Божия, который вписан в нашу природу, в наше естество рукою Самого Бога-Творца. Легче стало дышать, лучше стало жить, мы чище становимся, видя, куда мы идем, и зачем мы идем, и о чем просим Бога.

Так шла вторая неделя Великого поста и привела нас к сегодняшнему воскресенью. Вторая неделя, второе воскресенье Великого поста всегда ставит мысленный, духовный наш взор перед учением святого Григория Паламы об образе Божьем в нас, потому что мы спрашиваем себя: “А что же такое “образ Божий”, вписанный Самим Богом в нас? В чем же он? Каков он? Что он такое?” А Григорий Палама именно на этот-то вопрос и отвечает. Святой Григорий Палама написал много творений, но одно из самых больших его творений, самых важных - это так называемый “Томос веры”. И в нем святой Григорий Палама говорит, что образ Божий в нас - это прежде всего свет, не физический свет, а тот самый свет, которым был осиян на Фаворской горе Господь Иисус Христос в час Своего дивного Преображения. Это свет славы Божьей, и образ Божий в человеке есть луч этой славы Божьей. Человек с образом Божиим в себе творит невероятные вещи - он его калечит, оскверняет, затемняет. Это мы знаем. Но, может быть, не все знают, что образ этот все-таки неуничтожим. Уничтожить в себе образ Божий человек не может по милости Божией к нам. Он неуничтожим! И он каждому из нас присущ этот свет нерукотворный, присносущный свет славы Божией, явленный на горе Фаворской в час Преображения Господня.

Вот в чем смысл учения Григория Паламы об образе Божием в нас, неуничтожимом и обладающем силою Божественной энергии. Раз мы знаем об этом, то следующую седмицу будем идти еще легче, чем шли до сих пор. Так вот что мы имеем внутри себя, вот что мы можем раскрыть!

Вернусь к святому Серафиму Саровскому. Святой Серафим Саровский имел ученика - Мотовилова. И однажды, когда Мотовилов спросил: “Старче, отче, а что такое Царство Небесное, слава Божия Царства Небесного?”, Серафим Саровский сказал: “Я это тебе покажу” - и показал. Он был весь осиян, сразу вошел в сияние необычной красоты, необычайного света, и Мотовилов пережил совершенно то же, что пережили ученики Христовы у подножия горы Фаворской, - им стало так хорошо (вы помните это), что Петр сказал: “Господи, мы не хотим отсюда уходить. Давай построим три кущи, останемся здесь”. И когда Мотовилов увидел этот свет в Серафиме Саровском, ему тоже стало так же хорошо. Именно потому, что этот свет - божественный свет, отблеск, луч божественной славы, явленной на Фаворской горе. Он нам присущ, каждому из нас он дан в образе Божием, который вписан в каждого человека.

И будем идти этим путем, по которому нас ведет молитва Ефрема Сирина “Господи и Владыко живота моего...”, будем этим путем идти еще увереннее, чем прежде (обыкновенно мы и идем еще увереннее на третьей седмице Великого поста), потому что знаем, что в нас есть то, что мы раскрываем в себе на путях настоящего, истинного покаяния.

Григорий Палама свой “Томос” начинает замечательными словами, словами, взятыми у апостола Павла. “Мы - причастники Божества”, - говорит святой Григорий Палама. Апостол Петр сказал даже сильнее: “Мы - причастники Божественного естества”. Вот кто такой человек, вот что такое человек!

Среди слушающих меня сейчас есть люди, занимающиеся литературой, музыкой, искусством, и они лучше меня знают, конечно, как много больших, самых больших умов человечества отмечало, что смысл жизни человека заключается в том, чтобы человек нашел самого себя. Великий северный писатель Ибсен как раз об этом говорил в одном из своих главных произведений: “Человек ищет самого себя, и он должен искать и найти самого себя”. Герой этого великого классического писателя стал героем и известного музыкального произведения тоже северного музыканта Грига (напомню вам об этом для того, чтобы вам было легче ориентироваться в том, о чем я говорю). А что значит “найти самого себя”? Это значит как раз найти в себе, увидеть в себе причастность Божеству и свою жизнь построить так, чтобы эта причастность Божеству была осуществлена.

Она осуществляется тогда, когда идет человек путем веры в Бога и веры в человека, которую проповедует Церковь. Эта причастность раскрывается, этот образ осуществляется человеком на том самом пути, о котором говорит молитва святого Ефрема Сирина. Мать-Церковь по-матерински берет за руку каждого из нас и ведет по тому пути, на котором человек непременно находит самого себя в самом высоком смысле слова, находит причастность Божеству в глубине своего существа. Конечно, Царство Божие существует объективно вне нас, но никогда не забывайте: Христос сказал, что Царство Божие также внутри нас. Вот, чтобы раскрыть его в себе, нужно послушаться Церкви, нужно принять материнское ее руководство, нужно отдать свои руки Матери-Церкви. И она, за эту руку тебя взявши, приведет непременно к счастью раскрытия в себе всего самого лучшего, самого святого, что может быть, - причастности Божеству. “Мы - причастники Божества” - как говорит Палама.

В связи с непониманием славянского текста не только Писаний, но и многих молитв в церкви можно наблюдать одно утешительное явление: непонятный текст часто как бы делается понятным через его церковный напев. Церковная музыка есть составная часть Священного Предания, она благодатна, и ее мелодии настолько слились за долгие годы своей жизни с обычными для каждого верующего христианскими чувствами, что сделались смысловыми переводчиками незнакомого текста. Ключом церковной музыки открываются двери нашего восприятия.

Обратное этому мы имеем при оперетно-концертном исполнении, когда текст и знакомой молитвы становится как бы непонятным от музыкального сумбура чувств, не соответствующих чувствам христианским и христианскому пониманию данных слов.

Помню, как однажды на первой неделе Великого поста одна женщина сказала мне во время молитвы всенощной: «Куда же вы уходите? Сейчас будут петь концертное “Покаяние”».

«Концертное “Покаяние”» звучит немногим менее кощунственно, чем, скажем, «балетное покаяние».

Фудель С.И. У стен Церкви // Свет Православия. Христианский собеседник. Изд. Макариево-Решемской обители, 1997. Вып. 32–34. С. 6, 18.

Прекрасна душа, прекрасна жизнь, прекрасны поступки... Но когда мы так говорим, братья и сестры во Христе, то мы не делаем эстетической оценки душе, жизни или поступкам. Прекрасное - это не эстетическая категория. Красота - это категория метафизическая, духовная. Это высшее состояние бытия, это высшее достижение существования, а вовсе не одна какая-то его сторона, одна из сторон. Так думала покойная Мария Вениаминовна в полном согласии с учением Православной Церкви. Красота явлена была именно как таковая, как высшая метафизическая реальность - на горе Фаворской, в час Преображения Господа нашего Иисуса Христа. Вот - явление Красоты, славы Божией, которая осияла весь мир тогда, хотя и пребывает она в этом мире, оставаясь в нем до скончания века сокровенной. Когда-то Достоевский говорил, что красота спасет мир... Мария Вениаминовна часто повторяла эти слова. Она знала, всем своим существом верила и знала, что это так, что это правда, потому что красота - это сила Божия, это сила славы Божией, это слава силы Божией. преображающая мир.

В центре нашего православного христианского мировоззрения стоит эта вера в преображение мира благодатной энергией Славы Божией, действующей здесь, пребывающей в этом мире сокровенно, отыскиваемой нами, каждым ищущим человеком, действенно раскрывающим ее тогда, когда он ее находит, когда он ее воспринимает.

Красота - об этом так часто говорила покойная Мария Вениаминовна - красота ноуменальна, - говорила она, - а не феноменальна. Красота - это высшая реальность, которую ищет человек, красота есть добро, есть путь жизни и средство, при помощи которого человек следует жизненным путем, идет к красоте. А красота - она по ту сторону добра. Вот там и оттуда идут стихии этой красоты, мир преображающий. Эту сторону нашего умения Православной Церкви Мария Вениаминовна всем своим существом чувствовала, понимала правду и силу этого учения, так была ему верна во всем.

Красота - активна. Красота - не статична, красота - динамична, красота - это всегда движение и сила нечто совершающая; и восприятие красоты - это всегда прорыв в другой мир, к другой, высшей реальности, это всегда стремление и прорыв к Божественному миру, в мир Божественной реальности, благодатной. И вся жизнь, а не только мысли о красоте, вся жизнь покойной Марии Вениаминовны, посвященная красоте, и была таким стремлением к высшим, действенным ценностям красоты и прорывам в другой мир. Именно так она понимала искусство, братья и сестры, как совершающее этот прорыв в другую, высшую реальность.

Почему искусство призвано к преображению жизни? Почему искусство, и в особенности музыка, - говорила она, - это есть упреждение преображения мира? Это есть видение уже преображенного мира благодатью Божией, Славой Божией, Славой, явленной Господом Иисусом Христом на Фаворской горе, когда так хорошо стало тем трем, которые видели эту Славу, когда так прекрасно было все вокруг и почему-то вдруг погасло, ушло, исчезло, явив в своем явном совершенстве образ будущего мира, уже преображенного. Того мира, к которому мы идем, которого мы ищем, того мира, который частично может быть осуществленным и осуществляется. Такой жизнью, такой верой жила, такой верила покойная Мария Вениаминовна.

Есть еще одна особенность в особом внутреннем, духовном мире и мировоззрении покойной Марии Вениаминовны. И я бы хотел сейчас сказать об этом несколько слов.

Во-первых, она очень сильно различала красоту и красивость. Красота - вечна, а красивость принадлежит этому миру и - преходяща. И очень часто красивость обманывает, а красота - никогда.

Дальше. Красота, - говорила Мария Вениаминовна, - и это [сказано] опять в таком необычайном внутреннем глубоком соответствии и согласии с учением Церкви, - красота реализуется в форме. Но вот что странно, вот что парадоксально: форма, реализующая красоту, как-то вдруг эту красоту убивает, может ее убить. В форме, если она как-то приобретает некое самодовлеющее значение, в форме угасает тот огонь, который бывает...* в форме исчезает, затвердевает та жизнь, та энергия, энергия Божественная, в которой осуществляется человеком...* видящим эту красоту так и затем в такой-то форме ее реализующим. Нужно бояться, говорила она... отношения между красотой и...* формы, так как форма только временна, а красота - вечна.

Есть красота человеческого лица, братья и сестры, каждого человеческого лица, имеющего форму. Прекрасно человеческое лицо, и оно тем прекраснее, чем больше в этой форме любви, чем больше за этой формой - образ любви, стремление человека в выражении лица... [показать себя причастным] к Вечности, к вечным ценностям, к красоте, которая принадлежит Вечности и есть Вечность, к Божественной красоте, в которой - Бог.

Потому что, кто же из нас не видел на этом лице, и не видит и сейчас, этого постоянного стремления к горе, наверх, к вечным ценностям, к той красоте, которой имя - Бог. Бог, которому она была так верна во всей своей жизни, во всем делании своем, во всем своем служении искусству и людям на всех путях своей жизни. В ней жила высшая память о Боге. Она никогда не забывала и не отрывалась от этого понимания, от этого сознания и от этого стремления, наполнявшего всю ее, полюбившую Бога, [наполнявшего] душу. Всю! Никогда она не забывала этого стремления к Нему. И вот сейчас она входит со своей Вечной Памятью о Боге в Вечную Память Самого Бога.

Да примет же Господь и упокоит в Своих селениях душу прекрасного человека, от нас ушедшего.

Прекрасна душа, прекрасны и поступки, и жизнь. Прекрасен путь жизни. Аминь.

О. Всеволод Шпиллер – жизнь в сохранившихся письмах

Ист.: http://enisey.wallst.ru/sp.htm

8 января в Красноярске, в Покровском кафедральном соборе сотрудниками православного издательства “Енисейский благовест” была отслужена панихида в память известного московского проповедника и богослова протоиерея Всеволода Шпиллера (1902 – 1984).

Силами этого сибирского издательства, которое трудится на общественных началах, к 100-летию со дня рождения отца Всеволода готовится к изданию двухтомник его трудов. Все материалы для него собраны и подготовлены сыном отца Всеволода – Иваном Всеволодовичем Шпиллером. Известный в Красноярске человек, дирижер, художественный руководитель Красноярского академического симфонического оркестра, он проделал огромную работу по увековечению наследия своего отца.

В первый том войдут воспоминания сына и сохранившиеся письма отца Всеволода, за которыми встает незаурядная личность удивительного человека, священника, просветителя и богослова. Второй том составляют проповеди отца Всеволода, расшифрованные сыном с магнитофонных записей – это живое свидетельство того, как слово Христово сияло и освящало всё вокруг даже в эпоху торжествующего атеизма и гонений на Православную Церковь, рождая новых сеятелей слова Божьего, готовя Русь ко второму крещению.

Книга будет печататься в красноярском издательском комбинате “Офсет”. О выходе её в свет будет сообщено дополнительно.

Отрывки из будущей книги

Из духовной переписки 70-80-х годов

Опубликовано в журнале «Новое и старое» N 6

10 лет тому назад я закончил небольшую книжечку воспоминаний о моём отце. Она тут же вышла в свет в одном московском православном издательстве, и даже раза три переиздавалась. Попала она, между прочим, и в Красноярск.

Да простит мне читатель - не могу удержаться и не сказать: мало что в жизни могло мне доставить радость, сравнимую со словами подходивших ко мне на улице и в Москве, и в Красноярске зачастую совершенно мне не знакомых людей:

- Мы читали ваши “Воспоминания”… Спасибо вам!

Никакой шумный успех после концерта ни в Красноярске, ни в наших и других столицах, ни близко, ни далеко за рубежом меня так не волновал, как эти слова - до самой глубины души… Я благодарно кланялся и старался быстрее удалиться… чтобы скрыть слезу.

Журнал “Новое и старое” продолжает в этом номере публикацию подготовленного мной к грядущему 100-летию моего отца эпистолярного тома под названием: “о. Всеволод Шпиллер - жизнь в сохранившихся письмах”. Я уверен в том, что эти страницы из будущей книги заинтересуют очень многих, самых разных людей с живым чувством сопричастности к судьбам русской культуры.

Иван ШПИЛЛЕР,

народный артист России,

художественный руководитель

Красноярского академического симфонического оркестра

Красноярск

Декабрь 2000 г.

Из книги Ивана Шпиллера

“Воспоминания об о. Всеволоде Шпиллере”

“...Через Агриппину Николаевну (Истнюк - прихожанку храма Николы в Кузнецах, где служил о. Всеволод. - Ред.) установилась переписка с о. Павлом, иеромонахом бывшего Данилова монастыря. Тогда в 60-х думать о передаче Церкви отобранного у нее в 1926 году… святого места и мечтать было невозможно. Не могу, к сожалению, назвать точной даты начала этой переписки, так как не все письма сохранились. По-видимому, это - конец 60-х годов. Отношение папы к о. Павлу определилось сразу, без колебаний и безоговорочно: батюшке Павлу открыта воля Божья. Получая от него ответ на любой заданный вопрос, сплошь и рядом становишься перед выбором, притом - свободным: поступать по собственному хотенью ли, разуменью ли, или в иных случаях, совсем наоборот. И вот это “наоборот” - воля Божья, которую тебе и сообщает старец, а ты волен ее принять или не принять.

…Приведу одну из отправленных о. Павлом срочных телеграмм нам домой, в Москву: “Клиника Алексеева прекрасная. Операции - нет. Всегда вами. Благодарю за заботы. Горячо обнимаю. Павел”. … От операции папа отказался. Он сознательно и свободно сделал свой выбор. Знаменитый врач оказался прав: вскорости (18.03.1980) папа проснулся почти слепым. И как бы мучительно это для него ни было, он смиренно принял свою почти слепоту, не сомневаясь, не колеблясь, безоговорочно и до конца веря о. Павлу. Веря в то, что наперекор всяческому человеческому разумению, всяким логическим доводам, это - воля Божья.

Другую же срочную телеграмму лет за пять до того получил я. Ранним осенним утром 1975 года я направлялся в 67-ую Московскую больницу, где в то утро папу должны были оперировать. Операция предстояла сложная, результат мог быть любым. Я волновался еще и потому, что у меня были подозрения, связанные с персоналом этого отделения… Утром, выходя из лифта, встречаю почтальона. “Вам срочная телеграмма”. Вот ее текст: “Персонал, больница - хорошие. Целую всех. Ваш Павел”.

Агриппина Николаевна рассказала потом, как её о. Павел напоил чаем с дороги (в тот самый день. - Ред.) и между прочим спросил: “А почему это Иван Всеволодович все время стоит у косяка двери в операционную? …Ах, да, ты этого не можешь видеть!” Я действительно простоял у косяка в операционную все то время… за много сотен верст от о. Павла!..

Могу со всей определенностью и уверенностью сказать, что о. Павел, с которым папа никогда не виделся, стал для моего отца, для всей нашей семьи… тем, кем четверть века до отъезда из Болгарии в Россию был для нас владыка Серафим (Соболев. - Ред.) И не только для нас, но и для очень многих людей, отдавших себя духовному руководству моего отца.

Вот краткие сведения о жизни о. Павла, со слов Агриппины Николаевны.

Пазарджик,

Глубокоуважаемый Николай Александрович! Не знаю, следует ли и могу ли сесть за это письмо: ни Вы меня не знаете совсем, и я не знаю Вас почти совсем. Всё-таки на книжной полке стоят, кажется, все Ваши книги. Однажды в прошлом году написал Вам в связи с каким-то маленьким делом и не удержался, чтобы не сказать какую-то глупость, которой до сих пор стыжусь, хотя и позабыл, в чём она была. Вот и все наши отношения. Вас и Вашу жену знала моя жена и так много тёплого и хорошего сохранила о Вас до сих пор, столько унесла от встречи с Вами в мою жизнь. Но ведь это она, не я.

А я - во вражеском Вам стане священник очень консервативного духа, богословствующий, хотя и не публично, а для себя, в шорах такого неинтересного, провинциального школьного направления. И в Ваших писаниях, хотя и есть в них (и даже в той последней статье о Фёдорове) что-то страшно близкое и своё, столько в них чужого и далёкого, из другого стана мысли, из другого стана опыта. И вот всё-таки сажусь за это письмо, потому что захлёбываюсь горечью и тоской и каким-то страшным внутренним негодованием против всего, что этот, мой стан, делает с Вами, да не только с Вами - с жизнью!

Какое Вам дело, Николай Александрович, до этой горечи и до этой тоски, и что же может оправдать этот порыв - сесть и написать Вам о них? Совершенно не знаю, но всем сердцем чувствую, что могу и даже должен дать им волю. Вся эта вражда и злоба в разделениях наших уже не выносима, уже совсем невыносима. Уже не только жутко, не только холодно жить во всём этом, а просто нельзя. И то последнее тёплое на земле, что ещё в каких-то обрывках остаётся с нами и в нас, если рвётся наружу, то и пусть рвётся, куда бы ни рвалось и как бы ни рвалось! Вы не броситесь к нему, как бросился к нему когда-то Розанов, может быть и потому, что его ещё меньше сейчас, чем тогда, и оно стало холоднее в наши страшные дни. Но если бы Вы почувствовали даже и в этом моём к Вам порыве, что всё-таки оно ещё есть и даже здесь, в этом стане, за который так стыдно и больно, может быть, и простить что-нибудь этому стану?

Зачем же принадлежать к нему? Одно здесь мог бы сказать на это. Как раз где пишет Розанов о последнем тёплом на земле и как он к нему бросился, пишет и о святых, которые будут победителями мира. Не из-за них ли бросился? К ужасу моему, только в этом стане я и нашёл их. Не говорю, что они только здесь, но что я их нашёл здесь только. И потому-то, куда же идти отсюда, как же можно уйти от них? Этого нигде нет... И пусть рядом с этим - всё другое, от чего сердце рвётся пополам... Что же делать? Но знайте, что рвётся пополам! Может быть, за это простите, что-нибудь скажу (стану?) (?) не по-Вашему. Совестно признаться, но и это скажу. Пишу Вам чуть не со слезами какой-то совсем неизбывной горечи и печали, и стыда за всё это такое ненужное и страшное в отношении к Вам.

Искренне уважающий Вас священник Всеволод Шпиллер.

P.S. Шлю Вам, многоуважаемый Николай Александрович, самый сердечный привет, Лидию Владимировну крепко целую.

Искренне Ваша Людмила Шпиллер.

Публикация Ивана Всеволодовича Шпиллера

© Содержание - «Енисейский благовест», 2001-2002

Притча о сеятеле

Когда мы слушаем с вами сегодняшнее евангельское чтение притчу о сеятеле, то, наверное, каждый из нас спрашивал самого себя: а где я нахожусь? Что такое я? Что такое моя душа? Что такое мое сердце? Та ли тропинка около большой дороги, на которую падает семя Слова Божия и не дает никакого ростка, потому что это утоптанная земля? Или, может быть, это камень, на который падает семя, и уж совсем никакого ростка дать не может, потому что это камень? Или, может, в моем сердце так все обросло каким-то терновником, плохим кустарником, через который оно пробиться тоже не может? Где я и кто я? И какая почва моя душа для сеяния Божия, для Божиего Слова?

Вы помните, что когда эту притчу произнес Господь Иисус Христос, его ученики, слушавшие эту притчу, попросили Его объяснить. А кажется, что она такая понятная, все так понятно о чем спрашивать? Какое объяснение нужно? Однако и среди учеников Христовых возникли вопросы, и у нас с вами могут возникнуть вопросы, хотя бы, скажем, относительно какой-то части этой притчи: что это значит? Как ее надо понимать? Например, такой вопрос: а что такое добрая почва, какая это почва, какой она должна быть? Каким должно быть мое сердце, для того чтобы упавшее на него семя Слова Божия дало бы росток и не только росток, а плод во много крат?

К кому мы можем обратиться с этим вопросом? А к кому обратились ученики Христовы? к самому Спасителю. И мы можем обратиться с таким вопросом к Cамому Спасителю, к Самому Господу Иисусу Христу. А это значит к Церкви, потому что Церковь есть Христос, и Церковь на этот вопрос дает ответ. Мы ведь с вами и читаем, и, может быть, не все каждый день, не все очень часто, а все-таки читаем и евангелие читаем, и послания апостольские читаем, и мы с вами знаем, что там говорится. Например, такие слова: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

Вот он, ответ на ваш вопрос, который дает нам Церковь, то есть Сам Господь Иисус Христос: смирение. Вот она та почва, на которую падает семя Слова Божия и дает корень, и возрастает на этой почве, и растет, и развивается, и дает много плодов. Именно смирение, то самое смирение, братья и сестры, которое нам христианам мир нехристианский и мир неверующий вменяет как какой-то позор, он насмехается и издевается над смирением. Ну да, конечно, подставляй одну щеку, а потом тебя хлопнут по другой щеке вот ты смиренный человек. Разве так жить можно? Так жить нельзя.

Мы с вами не будем вступать в дискуссию, мы с вами не будем вызывать на диалог Академию Наук. Мы относимся с большим уважением, с большим почтением ко всем тем знаниям, которые приобретает человек на этом пути, на пути научной работы, настоящей, творческой работы: вот и в космос летаем и знаем, что такое космос, как туда попасть и как оттуда выйти. Это все достойно всяческого уважения. Но в законах духовной жизни они не понимают ничего! Никакие академии наук не понимают и никак не могут понять, что смирение это как раз та самая сила, прекрасная сила, которая делает человека человеком и которая раскрывает в человеке все самое лучшее и оказывается самой лучшей почвой для восприятия силы Слова Божия, учащего, как надо жить здесь и в вечности. Этого они не понимают, но мы-то с вами знаем, что это так, знаем, потому что Церковь учит нас тому, что дает нам смирение.

Почему смирение привлекает благодать Божию и силу Божию, преображающую нашу жизнь? Потому что смирение раскрывает в нас самое лучшее, что в нас есть любовь. Бог есть Любовь. И человек в своей сообразности Богу, то есть в том, что он самое священное, самое лучшее носит в себе, он есть тоже любовь в своей сущности. И именно смирение раскрывает в нас эту силу любви.

В прошлое воскресенье мне уже довелось говорить вам о том, что любовь это не просто какое-то эмоциональное состояние, переживание, не в нравственных только категориях надо подходить к любви. Любовь это сила, притом метафизическая сила, духовная сила, преображающая всю нашу жизнь, с начала и до конца, все в нас и вокруг нас. Живем в мире безлюбия, полного безлюбия, но, кажется, начинают люди понимать и чувствовать, что без любви человеческая жизнь перестает быть человеческой жизнью. А мы-то с вами это знаем, какую радость, сколько света, сколько тепла, сколько смысла в жизнь вкладывает любовь, когда человек любит. А любит и умеет любить тогда, когда он умеет смириться. Эта любовь в нас сообразность наша Богу, Который есть Любовь, раскрывается по благодати, силою Божией. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. На кого воззрю, аще не на кроткого и не на смиренного сердцем.

Во время литургии, во время Евхаристии Господь Иисус Христос Сам тут среди нас. И Его сила, сила Божественной благодати нигде так не сосредоточивается, как в храме, в котором совершается Божественная Литургия, во время литургии. Этою силою да будет укреплен каждый из нас в понимании, в сознании, что такое смирение, что оно дает человеку, как оно для нас действительно спасительно.

Этою силою пусть раскроется в нас, в каждом из нас, смирение и решимость жить в смирении, по-настоящему в смирении, как раз для того, чтобы раскрылось в нас все самое лучшее, и для того, чтобы семя Божие, которое падает на разную почву, упало бы вот на такую почву в нашем сердце.

8 января - 30 лет со дня кончины выдающегося московского пастыря протоиерея Всеволода Шпиллера.

С 1951 года до конца жизни отец Всеволод Шпиллер служил настоятелем Николо-Кузнецкого храма в центре Москвы. О. Всеволод представлял собой уникальное явление для советской столицы: один из немногих в то время священников со столь высоким уровнем образования и культуры, богословских знаний, за время своего настоятельства собрал самый многочисленный московский приход, большинством прихожан которого были молодежь и интеллигенция, и стал значимой фигурой для верующей интеллигенции не только Москвы, но и Запада.

Протоиерей Всеволод Шпиллер родился в 1904 году в верующей семье аристократического происхождения. Он вырос и прожил всю жизнь среди людей творческой интеллигенции: отец - архитектор Дмитрий Алексеевич Шпиллер, сестра - народная артистка Советского Союза Наталья Дмитриевна Шпиллер, сын - высококлассный дирижер, народный артист Иван Шпиллер. Закончил богословский факультет Софийского университета. Специалист в области церковного права. Интересовался философией. Офицер.

О. Всеволод Шпиллер был одним из немногих деятелей литургического возрождения жизни церкви в России. Считал необходимым частое причащение Святых Христовых Таин, молитвенное участие каждого человека в богослужении. Был в близких отношениях с другими известнейшими участниками литургического возрождения - богословами парижской школы о. Иоанном Мейендорфом, о. Александром Шмеманом, преподававшими в Свято-Владимирской духовной семинарии. Протопресвитер поддерживал общение с эмигрантами, в его храме бывал митрополит Антоний Сурожский, общался с опальным священником архиепископ Ермогеном (Голубевым) и многими другими.

Был известен на всю Москву как прекрасный проповедник, чьи проповеди, записанные на магнитофон, расходились по всей стране. В Великий пост о. Всеволод читал специальные по сути катехизические проповеди для интеллигенции, на которые собиралось множество людей. Неслучайно у о. Всеволода принял крещение академик Сергей Сергеевич Аверинцев.

Несмотря на то, что священникам было запрещено открыто разговаривать с прихожанами, о. Всеволод шел на риск, и те, кого он хотя бы знал по богослужению, могли с ним общаться. Так с протопресвитером завязались отношения у молодого Георгия Кочеткова, который искал у о. Всеволода духовного руководства. Постепенно будущий о.Георгий и круг молодых верующих людей, сложившийся вокруг него, стали прихожанами Николо-Кузнецкого храма. О. Всеволод благословил Георгия Кочеткова на регулярное проведение агап - праздничных «трапез любви» после Литургии, давал читать запрещенные христианские книги, помогал Георгию готовиться к принятию сана.

О. Всеволод на первой же встрече сказал будущему о. Георгию Кочеткову слова, подействовавшие на всю его жизнь: «Не путайте Христа и христианскую культуру». Протопресвитер считал, что христиане потеряли главное в христианской жизни - любовь, затмив ее внешними церковными формами жизни.

По свидетельству о. Георгия Кочеткова, сегодня духовного попечителя Преображенского братства, о. Всеволод Шпиллер был человеком утонченного аристократизма, глубины и высоты духовных запросов, удивительной открытости к разным людям. «Он сочетал великую русскую культуру конца XIX - начала ХХ века с глубокой духовностью и с глубоким опытом переживания трагедии Русской церкви ХХ века».

8 января 1984 года , в праздник Собора Пресвятой Богородицы, скончался замечательный пастырь, проповедник и богослов, настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве протоиерей Всеволод Димитриевич Шпиллер .
Родился отец Всеволод 1/14 июля 1902 года в Киеве в глубоко верующей семье архитектора Димитрия Алексеевича Шпиллера. Семья Шпиллеров была связана родством и дружбой со многими талантливыми представителями русской культуры начала XX века. Глубокую религиозность отец Всеволод воспринял от матери, Марии Николаевны, научившей его горячо молиться и крепко верить. По свидетельству отца Всеволода, ее любовь и молитва сопутствовали ему до последних дней жизни.
Среднее образование В. Д. Шпиллер получил в Киевском кадетском корпусе. В ноябре 1920 года он - в Константинополе. В декабре 1921 года поселился в Болгарии, был простым рабочим, затем - служащим. Дальнейшую жизнь Всеволода Димитриевича определило его знакомство с архиепископом Богучарским Серафимом (Соболевым; † 1950), управлявшим русскими православными приходами в Болгарии. Дар духовной рассудительности и проведения Владыки Серафима делал его одним из авторитетнейших архипастырей не только в Болгарии, но и за ее пределами. Отец Всеволод испытал глубокое влияние этого старца. Впоследствии ему довелось стать близким помощником этого подвижника. В 1927 году, по благословению архиепископа Серафима, В. Д. Шпиллер поступил на Богословский факультет Софийского университета, где получил богословское и философское образование. В то время в Софийском университете преподавали известные богословы и церковные историки Н. Н. Глубоковский, М. В. Зызыкин, протопресвитер Стефан Цанков, В. Н. Златарский, М. Э. Поснов и другие.
В 1930-1931 годах Всеволод Димитриевич, по определению Священного Синода Болгарской Церкви, проходил послушание в Рыльском монастыре под руководством старца-монаха Евлогия. Простые, духовно-мудрые заветы старца-наставника отец Всеволод пронес через всю жизнь.
В апреле 1934 года, по благословению Высокопреосвященного Серафима, В. Д. Шпиллер вступил в брак с Людмилой Сергеевной Исаковой († 1982), которая в течение всей своей жизни помогала ему проходить подвиг священнослужения. 20 июня 1934 года архиепископ Серафим рукоположил Всеволода Димитриевича во диакона, а на следующий день - во пресвитера. В том же году отец Всеволод с согласия управляющего русскими приходами в Болгарии распоряжением митрополита Пловдивского был назначен в Успенский храм в г. Пазарджике Пловдивской епархии. Одновременно он преподавал в гимназиях и в Сельскохозяйственном институте Закон Божий, философские дисциплины, русскую историю и литературу. Годы пастырства и педагогической деятельности были также временем интенсивных занятий богословием и различными вопросами канонического устроения Церкви. В то же время отец Всеволод состоял членом и председателем Духовного суда. К концу 30-х годов относится начало его дружеских отношений с митрополитом Пловдивским Кириллом, впоследствии Святейшим Патриархом Болгарским († 1971).
В 1944 году отец Всеволод, по благословению Священноначалия Болгарской Церкви, принял поручение Комитета Отечественного фронта по организации санитарных пунктов в Пловдивском военном округе и возглавил Пазарджикское отделение Общества Красного Креста и добровольной помощи населения фронту.
С 15 ноября 1944 года по 1 июля 1946 года отец Всеволод, с разрешения Священного Синода Болгарской Церкви, по приглашению министра иностранных дел и исповеданий Петко Стайнова, состоял членом Комиссии по разработке законодательства об отношениях Церкви и государства. Представленные отцом Всеволодом четыре доклада об отделении Церкви от государства в Болгарии были одобрены Священным Синодом Болгарской Церкви и приняты министерством и центральными организациями Отечественного фронта. Эти доклады легли в основу нового закона об отношениях Церкви и государства в Болгарии. Отец Всеволод обладал даром общения с людьми, духовной широтой и яркой творческой индивидуальностью. Он с уважением и интересом относился к подлинной жизни духа во всех ее проявлениях и всегда устремлялся навстречу духовным исканиям людей. Он остро ощущал настоятельную потребность современного мира в свидетельстве о Православии и духовные связи считал одной из важных сторон такого свидетельства. В конце 30-х и в 40-е годы установились его не прекращавшиеся до конца жизни контакты со многими видными деятелями разных стран и Церквей. В то же время отец Всеволод участвовал в различных межцерковных собраниях и встречах, в богословских конференциях.
В январе 1945 года отец Всеволод был переведен в кафедральный собор во имя святой Недели (Кириакии) в Софии. В 1946 году во время пребывания Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия в Болгарии началось многолетнее общение отца Всеволода с Предстоятелем Русской Православной Церкви. В июле 1948 года отец Всеволод участвовал в составе делегации Болгарской Церкви в Московском Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей. Здесь он получил приглашение от Святейшего Патриарха Алексия вернуться на Родину. В августе того же года Святейший Патриарх Алексий наградил отца Всеволода крестом с украшениями «за заслуги его по утверждению связей между Русской и Болгарской Православными Церквами». Этот крест отец Всеволод с любовью носил всю последующую жизнь.
По благословению архиепископа Серафима, отец Всеволод принял приглашение вернуться на Родину. Провожая отца Всеволода, Священноначалие Болгарской Церкви возвело его в высший для белого духовенства в Болгарии сан священноиконома с награждением второй палицей. В отпустительной грамоте Болгарская Церковь напутствовала священноиконома Всеволода Шпиллера пожеланием «преизобильного Божия благословения на новом его месте служения - в великой его Родине, православной России, на все дни жизни его».
5 февраля 1950 года отец Всеволод Шпиллер с семьей прибыл в Москву, а 10 февраля резолюцией Святейшего Патриарха Алексия принят в клир Русской Православной Церкви и назначен настоятелем Ильинского храма в г. Загорске и одновременно преподавателем, а вскоре, по утверждении его в звании доцента, исполняющим обязанности инспектора Московских Духовных Академии и Семинарии.
На Родине еще ярче раскрылся у протоиерея Всеволода Шпиллера благодатный дар пастыря, богослова, проповедника, педагога. Многие архипастыри и пастыри Русской Православной Церкви помнят недолгое служение отца Всеволода в Московских Духовных школах, его вдохновенные лекции-проповеди, его глубокое духовно-нравственное влияние на юные ищущие души. Его статьи тех лет в «Журнале Московской Патриархии» привлекают внимание широтой богословской эрудиции. Отец Всеволод в течение ряда лет был членом редакционной коллегии журнала.
В июле 1951 года протоиерей Всеволод Шпиллер был назначен настоятелем Успенского храма в Новодевичьем монастыре, а на праздник Рождества Пресвятой Богородицы в том же году - настоятелем Николо-Кузнецкого храма в Москве, где он подвизался более 32 лет, до самой кончины.
Протоиерей Всеволод Шпиллер принимал активное участие во внешней деятельности Русской Православной Церкви, был несколько лет сотрудником Отдела внешних церковных сношений. Он участвовал во многих межцерковных конференциях в Советском Союзе и за рубежом, в работе Всемирного Совета Церквей, Христианской Мирной Конференции. Его сердцу неизменно были дороги судьбы вселенского Православия, и ему довелось внести свой вклад в межхристианское сотрудничество. Исполняя церковные послушания, он посетил Болгарию, ГДР, США, Францию, Чехословакию.
Духовный облик отца Всеволода покорял широтой, внутренней свободой, силой христианской веры. Все в нем было незаурядно, значительно. Средоточием всей его духовной жизни являлась Божественная Евхаристия. Она всегда была для него реальным предстоянием Живому Христу, всегда несла животворный мир и благодать. Отец Всеволод имел чудный и редкий дар служения, каждая его литургия становилась радостью и праздником прихода, собирала множество верующих. Отец Всеволод призывал к евхаристической жизни, считал необходимым частое причащение Святых Христовых Тайн, личное молитвенное участие каждого христианина в совершаемом богослужении. В каждом человеке он видел образ Божий и помогал осветлить и раскрыть его. Поражало его умение безошибочно находить путь к сердцу каждого человека. Любовью он побеждал зло, овладевшее человеком. Отчаявшиеся в скорбях и несчастьях, заблудившиеся на жизненных дорогах не раз слышали зов его пастырской любви. Пастырский опыт, укорененный в святоотеческом учении, воспринятый от замечательных духовных наставников и возгреваемый самоотверженной любовью к Богу, духовная мудрость и сострадательная любовь привлекали к отцу Всеволоду многие души.
Священнический подвиг протоиерея Всеволода Шпиллера увенчался благими плодами: множество обретших путь ко спасению, большая духовная семья, подвизающаяся на благо Церкви и Родины, ученики, служащие престолу Божию по его благословению в священном сане.
Особенным отличием служения отца Всеволода, как священника, был благодатный дар проповедничества. Его богословская мысль была обращена к уразумению тайн Церкви и мира, тайны обретения Христа в человеческом сердце. Известны его богословски содержательные проповеди, произносившиеся во время пассий Великим постом. Точность и глубина мысли, убежденность и сила веры, совершенная литературная форма, умение зажечь сердце каждого верой и любовью делали слово его проповеди особо памятным. В последние годы проповеди отца Всеволода стали удивительно простыми, еще быстрее находило путь к сердцу слушавших обращение пастыря. Он часто говорил о победе Христовой над грехом и смертью, о смирении и любви, призывал к преодолению ненавистной розни в мире. Отец Всеволод стремился раскрыть духовность самых разнообразных явлений культуры и соотнести их с Православием. Он особо почитал преподобного Андрея Рублева, сотаинника Преподобного Сергия, воплотившего его богомыслие и духовные заветы в совершенных иконописных образах.
Отец Всеволод всегда стремился к братским отношениям со своими сослужителями, исполненным любви, мира, уважения и доверия. В последние годы жизни отец Всеволод тяжело болел, испытал много скорбей и страданий, которые переносил с необычайным смирением и кротостью.
Многолетнее усердное служение протоиерея Всеволода Шпиллера Церкви Божией отмечено многими церковными наградами, включая митру (1963), право служения Божественной литургии с отверстыми Царскими вратами до «Отче наш» (1973), второй крест с украшениями (1979). Отец Всеволод награжден также орденами Болгарской Православной Церкви - святого Иоанна Рыльского (1965) и Русской Православной Церкви - Преподобного Сергия Радонежского (1982).
В последний раз отец Всеволод совершил Божественную литургию и проповедовал 19 декабря 1983 года, в храмовой праздник Святителя и Чудотворца Николая. Последние три дня перед кончиной отец Всеволод причащался Святых Христовых Тайн и приветствовал близких пасхальным возгласом «Христос воскресе!»
По благословению Святейшего Патриарха Пимена, Божественную литургию и чин отпевания почившего пастыря в Никольском храме совершил архиепископ Зарайский Иов в сослужении собора духовенства. Проститься с почившим прибыли митрополит Минский и Белорусский Филарет, председатель Отдела внешних церковных сношений, и его заместитель архиепископ Свердловский и Курганский Платон. Архиепископ Иов огласил телеграмму с выражением соболезнования, поступившую от Святейшего Патриарха Пимена; он также произнес надгробное слово. Храм был заполнен молящимися, пришедшими проститься с отцом Всеволодом.
Погребен протоиерей Всеволод Шпиллер на Кузьминском кладбище в Москве .

Протоиерей Владимир РОЖКОВ,
настоятель Николо-Кузнецкого храма

Публикуется по:

Некролог в Журнале Московской Патриархии, 1984 г., №7, стр. 36-38. [заголовок и фото из некролога ].

Могила:
Митрофорный протоиерей Всеволод Дмитриевич Шпиллер скончался 8 января 1984 года в Москве.
Погребён на Кузьминском кладбище в городе Москва . Могила на тридцатом участке . Здесь находится [хорошо заметный с центральной аллеи кладбища] семейный некрополь Шпиллеров и Кнушевицких.
Вместе с протоиереем Всеволодом Шпиллером погребены в том числе:

А также атеист Евграф Дулуман.

память

24 - 25 мая 1993 года в Москве прошли чтения памяти протоиерея Всеволода Шпиллера, организованные .

биография

образование

Окончил богословский факультет Софийского университета .

иерархия

церковные должности

Служил приходским священником Успенской церкви в городе Пазарджике Пловдивской епархии . Одновременно преподавал гуманитарные предметы в гимназии и сельскохозяйственном институте.

Из секретных донесений советских официальных лиц в Болгарии явствует, что, как советский гражданин, Шпиллер встречал враждебное отношение к себе со стороны руководящего духовенства в экзаршество антикоммунистически настроенного экзарха Стефана (Шокова); так в письме от 7 мая года поверенного в делах СССР в Болгарии Климента Левычкина заместителю министра иностранных дел Вышинскому упоминался как симптоматичный инцидент в январе того же года, когда Шпиллер был демонстративно удален с собрания священников как «чужеродный пришелец» :688-689 .

Был снят с прихода указом нового патриарха Пимена и отправлен «на покой» - в отставку без пенсии и средств к существованию , а настоятелем Николо-Кузнецкого храма был назначен обновленческий протоиерей Константин Мещерский , активно сотрудничавший с властями. Однако он умер 13 августа 1966 года, когда должен был вступить в исполнение обязанностей настоятеля . Новых попыток снять отца Всеволода не последовало, и он оставался настоятелем храма вплоть до кончины, когда его сменил Владимир Рожков.

экуменическое движение

В глубине духовных экуменических встреч - опять-таки именно «молекулярных» - может происходить, происходит и всегда будет происходить много подлинно и несказуемо чудесного . Подумайте же, насколько актуально и в этой связи всё, что так талантливо высказывалось в своё время незабвенным Н. А. Бердяевым об угашающих дух и умерщвляющих объективациях духовных процессов во всём, что их так или иначе «организовывает» .

«Монастырь» - chateau какой-то..(?), а над ближайшей деревней - маленькая, совершенно нового типа «гостиница» для приезжающих католической приходской церкви. После вечерни в Taise, в новом ультрамодерном католическом храме и после ужина под широченными и высоченными платанами на холме, на котором стоит chateau, и откуда открывается невероятно красивый вид, меня отвезли в эту «гостиницу». Утром в 9 ч. с приключениями перевезли в Taise - какие-то три голландки из проезжавших… Была утреня, в которой я принимал участие (служили: греческий, из Константинополя митрополит, и я - православная утреня). Потом в холле chateau с настежь открытыми широкими дверями, выходящими на площадку с платанами 1/2 ч. - 1 ч. сидели и пили чай. Бёгнер, архиепископ Упсальский, епископ Бристольский (Томсон), митрополит из Константинополя и я. Затем отправились в «церковь», которая построена выше chateau… Там облачились все (я надел эпитрахиль) и в весьма торжественной процессии шли вокруг церкви через западный вход. Сначала - братство Taise - 50 монахов в белых облачениях с откинутыми капюшонами, потом около 50 пасторов-профессоров (ректоры 3-х университетов - Гамбурского, Гарвардского и какого-то Канадского), англиканский епископат в своих облачениях, с тиарами на головах. Упсальский архиепископ шёл в паре с Бристольским, потом греческий епископ, потом я с сопровождавшим меня священником (другой заболел) и митрополит из Константинополя. Во время мессы Евангелие читали на 5-и языках: сначала по-французски, потом по-немецки, потом Бристольский епископ читал по-английски, потом я по-русски и греческий митрополит по-гречески. Затем сидели вокруг алтаря (я эпитрахиль снял), протестанты вместе причащались. Во время мессы состоялось «посвящение» в братство… Эти «братья» - со всех концов земли, и в Taise съезжаются периодически. Живут и работают на своих местах. Главное - молодёжь, но почти все с какими-то уже известными именами (богословы, философы). Если бы мне сказали, что храм проектировал Саша Ржевусский - я бы не удивился. Очень сильно, очень оккультно… К обеду под теми же платанами у холла приехали два католических епископа, шесть католических аббатов, один монах из «Yrenikon »’a. За вечерней они были в храме вокруг алтаря, я стоял около них. В публике приехавшие с ними около 20-и сестёр из разных орденов.

За обедом (как и за ужином) сидели сначала молча и ели под великолепную музыку (из холла chateau) - записи Баха, Моцарта… Потом несколько речей: 1) католический епископ («господин»); 2) представитель правительства; 3) ректор какого-то немецкого университета (Западная Германия); 4) - я; 5) грек митрополит, 6) архиепископ Упсальский; 7) Бристольский епископ; 8) американец. Затем вечерня - всё католическое духовенство присутствовало, и я стал с ними.

Весь холм был покрыт чудесными машинами, публики было масса - храм собирает не меньше 1000 чел. - все было полно. Очень элегантно. Очень организовано. Много журналистов, кино, телевидение, радио… Нам никто не мешал (как у нас!), но они делали свое дело. Вечерня продолжалась больше часа. Процессии не было из вежливости к нам. Кому замыкать ее - католикам или православным? Поэтому выходили отдельно - сначала католики; потом - я; потом - представитель Константинополя, потом - протестанты .

Второй Ватиканский собор

Как благодарить Вас за Rene Laurentin ? Просто читать эту книгу нельзя, её нужно штудировать. Какое обстоятельное - и в то же время так коротко! - какое талантливое при этом изложение истории каждого важного документа и хода дебатов вокруг него! Какая исчерпывающе ясная картина всего происходящего на Соборе ! Дышишь воздухом, которым дышит Собор. Как хорошо показаны дерзания Его и благоразумная осторожность, не только общая направленность, но и внутренний смысл и значение aggiornamento Церкви. Нет, никакие попытки девальвации всё углубляющегося и возвышающегося, всё расширяющегося и усиливающегося значения и смысла aggiornamento, никакое иронизирование над этим словом теперь уже нисколько и никогда не умалят силы движения, вышедшего из духовной, я хочу сказать, из священной глубины подлинной соборности, подлинной кафоличности Церкви .

пресса

Сочинения о. Всеволода Шпиллера публиковались издательствами: Братство во имя Всемилостивого Спаса , ПСТГУ .

воззрения

Учение о. Всеволода Шпиллера - это дерзкое и неоригинальное модернистское богословствование по всем общеизвестным вопросам Православной веры. Апологет человеческого творчества вообще и творческого богословия в частности.

Персонализм

Христианская православная антропология нами мало доктринально разрабатывалась, а круг популярных антропологических представлений в нашем каждодневном обиходе был и остаётся действительно иногда даже и принижающим достоинство человека.

В этих представлениях мало раскрывалось и выражалось учение Евангелия о со-образности человека Самому Богу, об образе Божием в человеке, несущем в себе богоподобное творчески активное начало, а не пассивно рецептивное. Мы так мало сделали, например, для того, чтобы не-христиане и не-верующие поняли глубокую принципиальную разницу, на которой настаивает наша антропология, между персонализмом и индивидуализмом. А она очень существенна потому, что если индивидуализм несовместим с социальным нравственным сознанием, то персонализм, напротив, прежде всего коммюноторен и ни с какой стороны не асоциален. Как раз наоборот! Именно в этом его свойстве заключаются основания - этические и все прочие основания - для деятельного выполнения каждым из нас, верующих, своего патриотического, государственного и всякого гражданского долга, для принципиальной нашей добросовестной и самой активной лояльности в отношении к обществу, в котором мы живем, в отношении к нашему государству .

о. Павел Флоренский и Сергий Булгаков Парижский богословский институт

Кто же в последние десятилетия для православной вероучительной миссии сделал больше вашего ? Тридцать пять лет тому назад о. Сергий Парижское богословие назвал отмеченным печатью современности, «мировым делом». И как это оказалось оправданным жизнью! Он и его соработники посвящали его родине. Но оно сделалось этапом во всеправославном сознании - а, может быть, и во всехристианском сознании - в преодолении (хотя еще и непреодоленных) форм очень разных и по-разному мучающих Церковь соблазнов духовного провинциализма. Как же и нам не печалиться о потерях в рядах, увы, редеющих, самоотверженных продолжателей этого великолепного дела? Берегите себя все вы, продолжатели его, так нужные всем-всем и нам…

патологическая речь

Мастер патологической речи. Мастер языка обмирщения .

штампы

экзистенциальный эсхатологическая перспектива

ругательные слова

дуализм (ругательное слово)

Разрыв и противопоставление святости и «мира» , трагический дуализм религии и жизни , сакрального и профанного порядка вещей, их нет у отцов, у святых, они надуманы нами, они являются достоянием несовершенного, недоразвитого религиозного сознания, в особенности в форме обычных, довольно ещё распространенных у нас, плоских, большей частью и неискренних и - во всяком случае - недодуманных до конца обличений «мирской деятельности» .

юридизм

лозунги

Побеждать ненавистную рознь мира сего

Доброта духовная всегда отличается от доброты душевной, сентиментальной прежде всего тем, что несёт очень много добра, очень, очень многим. Эта доброта всегда направлена к одолению ненавистной розни мира сего, как много веков спустя после святителя Николая сказал великий русский святой - преподобный Сергий Радонежский. Это одоление ненавистной розни мира сего мы видим решительно в каждом поступке, решительно во всем, что делал святитель Николай: тут положит какой-нибудь мешочек с серебром или с золотом на окошечко, там подаст что-то нищему. Казалось бы, это всё так просто. Но это совсем не так просто потому именно, что рознь, ненавистная рознь мира сего, она имеет бесчисленные виды, роды. Она действует, проявляет себя в наших маленьких отношениях, начиная с отношений, скажем, в семье. Она проявляет себя, эта рознь, в отношениях общественных, между большими группами людей, между целыми государствами, даже между христианами, исповедующими по-разному свою веру во Христа - и там она действует, и там она, разобщая людей, сеет рознь действительно ненавистную, по слову преподобного Сергия. И вот святитель Николай нас учит побеждать эту рознь, одолевать её. Это - подвиг, огромный подвиг, который нёс всю жизнь сам святитель Николай, и которому учил всех христиан.

Ваше Высокопреосвященство! Много-много лет уже прошло с тех пор, как однажды я увидел Вас в одной из самых старых европейских столиц, среди христиан разных исповеданий. И тогда у них возникла мысль, намерение сделать что только возможно для того, чтобы поменьше было этой ненавистной розни мира сего, которая разделяла и ожесточала в этом разделении даже христиан, хотя и разных исповеданий . И тогда, я это как сейчас помню, вдруг они решили, что нужно обратиться к Вам, Владыко святый, вероятно, как представляющему ту традицию, несущему тот дух в жизнь христиан, о котором учили и святитель Николай, и преподобный Сергий Радонежский, дух, которому всегда была верна Русская Православная Церковь особою верностью .

сочинения

• Шпиллер, Всеволод о. Слово крестное: Беседы, прочитанные во время пассий в Николо-Кузнецком храме в Москве. - М., 1993.
• Шпиллер, Всеволод о. Проповеди. Прощальные слова. Цикл бесед об евхаристии. Приветственные слова. - Красноярск: Енисейский благовест, 2002.
• Шпиллер, Всеволод о. Страницы жизни в сохранившихся письмах. - Красноярск: Енисейский благовест, 2002.
• Шпиллер, Всеволод о. Страницы жизни в сохранившихся письмах. - М., 2004.

статьи

• Шпиллер, Всеволод о. Болгарская Церковь и Московское Совещание // Журнал Московской Патриархии . - 1948. - № 11. - С. 5-9.
• Шпиллер, Всеволод о. Римско-католический догмат о главенстве папы в Церкви (критика в русской богословской литературе) // Журнал Московской Патриархии . - 1950. - № 12. - С. 44-53.
• Шпиллер, Всеволод о. При свете Вифлеемской Звезды. // Журнал Московской Патриархии . - 1954. - № 1. - С. 46-51.
  • Шпиллер, Всеволод о. При свете Вифлеемской звезды (1954 г.) // Богословский сборник. - 2000. - № 5 (БСб). - С. 51-60.
• Шпиллер, Всеволод о. К первой годовщине патриаршества в Болгарии. // Журнал Московской Патриархии . - 1954. - № 5. - С. 69-73.
• Шпиллер, Всеволод о. Болгарский Патриарх Кирилл как писатель-богослов. // Журнал Московской Патриархии . - 1954. - № 8. - С. 54-58.
• Шпиллер, Всеволод о. Желанные гости (о пребывании в СССР Болгарской церковной делегации). // Журнал Московской Патриархии . - 1954. - № 10. - С. 13-17.
• Шпиллер, Всеволод о. «Църковен Вестник» (орган на Българската Православна Църква), 27.XI 1954, ь 43, 44. // Журнал Московской Патриархии . - 1955. - № 2. - С. 93-94.
• Шпиллер, Всеволод о. «Годишник на духовната академия св. Климент Охридски». Т. II (XXVIII), год 1951-1952, София (стр. 487) // Журнал Московской Патриархии . - 1956. - № 2. - С. 76-79.
• Шпиллер, Всеволод о. Ежегодник Софийской духовной академии св. Климента Охридского, т. III (XXIX), 1953-1954 год // Журнал Московской Патриархии . - 1956. - № 10. - С. 75-79.
• Шпиллер, Всеволод о. К 75-летию протопресвитера Стефана Цанкова // Журнал Московской Патриархии . - 1956. - № 11. - С. 71-75.
• Шпиллер, Всеволод о. К кончине Его Блаженства б. Митрополита Софийского и Экзарха Болгарского Стефана // Журнал Московской Патриархии . - 1957. - № 7. - С. 66-70.
• Шпиллер, Всеволод о. Делегация Старокатолической Церкви Германии в гостях у Московской Патриархии // Журнал Московской Патриархии . - 1959. - № 9. - С. 41-45.
• Шпиллер, Всеволод о. Пребывание группы деятелей Государственной Церкви Швеции в СССР // Журнал Московской Патриархии . - 1959. - № 7. - С. 17-20.
• Шпиллер, Всеволод о. Визит деятелей Реформатской Церкви Франции // Журнал Московской Патриархии . - 1960. - № 9. - С. 14-18.
• Шпиллер, Всеволод о. Пасха Господня // Журнал Московской Патриархии . - 1961. - № 4. - С. 33-35.
• Шпиллер, Всеволод о. Журнал Московской Патриархии . - 1963. - № 11. - С. 54-69.
• Шпиллер, Всеволод о. Ответный визит Национальному Совету Церквей Христа в США // Журнал Московской Патриархии . - 1963. - № 12. - С. 28-40.
• Шпиллер, Всеволод о. Письмо архиепископу Брюссельскому и Бельгийскому Василию // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата . - 1967. - № 58. - C. 107-109.
• Шпиллер, Всеволод о. Письмо (архиеп. Брюссельскому Василию) от 30.12.1971 [О современной церковной жизни] // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата . - 1972. - № 77 (ВРЗЕПЭ). 95-96.
• Шпиллер, Всеволод о. В день празднования иконе Божией Матери «Утоли моя печали» // Журнал Московской Патриархии . - 1975. - № 1. - С. 38-39.
• Шпиллер, Всеволод о. Праздник в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» в Николо-Кузнецком храме в Москве // Журнал Московской Патриархии . - 1979. - № 5. - С. 18-20.
• Шпиллер, Всеволод о. «Воздержания учитель» // Журнал Московской Патриархии . - 1984. - № 7. - С. 46.
• Шпиллер, Всеволод о. От земли к Небу… // Журнал Московской Патриархии . - 1994. - № 3. - С. 46-49.
• Шпиллер, Всеволод о. Из доклада министру иностранных дел и вероисповеданий Болгарии по вопросу об отделении Церкви от государства (авг. 1945). Докл. Комиссии по отделению Церкви от государства по вопросу гражданского брака. К вопросу о брачно-правовой реформе // Богословский сборник. - 1997. - № 1. - С. 79-141.
• Шпиллер, Всеволод о. Набросок предисловия к «Богословскому сборнику» [О своеобразии и особенностях рус. церк. богословствования] // Богословский сборник. - 1999. - № 2. - С. 5-8.
• Шпиллер, Всеволод о. О современной организации и жизни наших православных церковных приходов: (К предстоящим собеседованиям с деятелями христианских церквей США во время ответного визита делегации РПЦ, февр. 1963 г.) // Богословский сборник. - 1999. - № 4. - С. 303-317.
• Шпиллер, Всеволод о. Суд над Церковью: (По поводу одной статьи) [О возможности достижения добра в реальной церк. жизни] // Богословский сборник. - 1999. - № 3. - С. 21-23.