Кто такие весталки. Богиня Веста - кто такая Веста в различных мифологиях? Самые могущественные жрицы

Богиня Веста встречается в мифах славян, греков и римлян, но почитали ее везде по-своему. В одних сказаниях она повелевала огнем, в других – именовалась хранительницей империи, в третьей – была предвестницей Весны. Славяне всегда пышно отмечали день Весты, а девушек, которые ей служили, все народы чествовали особо.

Кто такая Веста?

Веста – это богиня, которой народы государств приписывали свои особенности и покровительство, славяне, римляне и греки представляли ее по-разному, но было и немало общего в этих трактованиях:

У славянских народов Веста олицетворяла род ариев, была свидетельством того, что они обрели мудрость богов.
Римляне были уверены, что Веста появилась на свет от богов времени и пространства, потому имеет облик пламени.
Греки именовали богиню Гестией и почитали, как хранительницу жертвенного пламени и семьи. Изображали красивой женщиной, щедро одаряющей просителей живительной силой.

Богиня Веста у славян

Веста - славянская богиня, которую наши предки считали младшей сестрой богини Марены, они верили, что Веста - богиня весны, приносящая на землю хорошие новости, и предвещающая начало цветения в природе, преобладание света над тьмой. Ее силу связывали с огнем, но не как карающей силой, а оживляющей и согревающей мир. Позвать богиню в жилище можно было, 8 раз обогнув дом, вымаливая при этом удачи и счастья. Бытовало поверье, что женщины, умывающиеся талой водой – подарком Весты, будут такими же красивыми и вечно молодыми, как она.

День богини Весты у славян

У славянских народов имя Веста походит от «весть», считалось, что приход весны – самая лучшая новость после холодной зимы. Существует 2 версии, относительно даты, когда наши предки чествовали эту богиню:

В большинстве исследований отмечается, что день богини Весты припадает на 22 марта, его всегда отмечали пышными гуляниями и непременно пекли блины – символ теплого солнышка.
Вторая версия дня чествования богини – 2 декабря – стужня, когда особые церемонии жрецы проводили на рассвете, чествуя зарю. У предков заря считалась символом преимущества света над темнотой, так они призывали скорую весну и тепло для рода.

Кто такая веста в Древнем Риме?

Богиня Веста у римлян была на особом положении, ее образ очень противоречив. Есть данные, что:

Веста возникла первой из богов, родившись от бога времени и богини пространства, поэтому ей не ставили статуи.
Эту богиню почитали, как девственницу, которая отказалась от союза с Меркурием и Аполлоном. Сохранился миф, якобы Весты домогался бог плодородия Приап, но осел своим ревом разбудил девушку.
Храм Весты римляне чтили особо, ее очаг называли символом процветания Рима. Еще ее именовали «богиня огня Веста», пламя в храме должно было гореть постоянно. Бытует версия, якобы традиция вечного огня в честь защитников отечества походит от традиции почитания Весты.

Как называют жриц богини Весты?

Как звали жриц богини Весты? Их именуют весталками, девочек в служительницы отбирали очень строго, чтобы сохраняли подобие богини. Весталки должны были:

походить из именитых семей;
быть красивыми и целомудренными;

Девушки жили при храме, их служба насчитывала 30 лет. Первые десять они учились церемониям, следующий десяток лет проводили их, а последние 10 лет обучали молодых весталок. Только после этого жрица богини Весты могла вернуться домой или выйти замуж, после окончания служения их уже именовали «не вестами»: которые имеют право на брак. У славян же – наоборот, Вестами звали юниц, которые знали все о сохранении домашнего очага. А девиц, которые не были готовы к замужеству, именовали «не вестами», а обряд именовали браком.

Греческая богиня Веста

Кто такая богиня Веста у греков? Эти народы тоже считали, что богиня Веста - покровительница огня и дома, но именовали ее иначе – Гестией. Главным ее очагом считалось небесное пламя Олимпа. На статуях богиня изображена в виде красивой женщины в накидке, перед каждым важным делом ей приносили жертвы. В античных гимнах славится, как «зеленотравная владычица», к ней шли с просьбами о здоровье и сохранении семьи.

Мифы повествуют, что родителям Гестии были боги Кронос и Рея, а Зевс – младшим братом. За то, что красавица сохранила девственность, поклявшись головой верховного бога Олимпа сохранить целомудрие, Меркурий признал ее самой почитаемой. Место богини Гестии располагалось в центре дома, ей первой приносили жертвы, ее очаг считался символом , счастье которого основывалось на целомудрии жены.

До рождения Иисуса было еще 700 лет. В это время Древним Римом правил царь Нума Помпилиус. Жрецы сказали ему, что богиня Веста может защитить его государство от врагов. Для этого нужно зажечь магический огонь в ее честь и никогда не позволять этому огню гаснуть. Следить за этим божественным огнем должны были жрицы-девственницы, известные в истории, как весталки.

Когда речь заходит о весталках, многие думают, что девственность была уделом этих жриц. Весталки, которых выбирали на эту должность еще в детском возрасте, на самом деле должны были воздерживаться от интима до тех пор, пока они имели отношение к священному огню. Святые обряды Весты могли выполнять только невинные девушки с чистым сердцем. Считалось, что если одна из весталок нарушит свой обет девственности, то огонь переметнется на улицы Рима и сожжет город дотла. Но обеты распространялись не на всю жизнь: каждая весталка служила только в течение 30 лет. После этого их освобождали от обетов и женщины могли жить обычной жизнью.

9. Весталки были наиболее влиятельными женщинами в Риме

Оказывается, феминизм был не очень популярен 2500 лет назад. В то время женщины в Риме имели больше прав, чем женщины в других древних культурах, но у них не было права голоса. Также фактически их контролировали вначале отцы, а потом мужья. Из-за этого обычные римские женщины редко владели землей или имели какое-то влияние в обществе. Тем не менее, весталки были не обычными женщинами. Их ритуалы считались важнейшей вещью, которая предохраняет Рим от уничтожения.

Будучи наиболее важными женщинами в государстве, весталки обладали привилегиями, о которых обычные женщины могли только мечтать. Они были освобождены от влияния своих отцов и могли голосовать и владеть собственностью. Также они считались "достаточно надежными" для работы с важными документами, а на стадионах для них были зарезервированы места в первом ряду.

8. Шесть весталок и ни одной больше!

Учитывая престиж этой должности и массу благ, которыми пользовались весталки, можно было бы подумать, что женщины выстраивались в очередь, чтобы стать жрицей. На самом деле, институт весталок был эксклюзивным, и стать священной девственницей было гораздо сложнее, чем казалось. Благородные семьи наперебой предлагали своих юных дочерей в жреческое услужение, но в последующие годы начали набирать девочек также из более низких сословий, поскольку возникла проблема с девственностью девушек. Обучали будущих весталок в течение 10 лет, после чего девушек допускали к обрядам Весты в течение еще 10 лет, а затем начинали обучать новую партию девушек.

7. Весталка - самая завидная невестка

Сегодня, когда человек задумывается о жениться, в первую очередь он обращает внимание на привлекательности девушки. Во времена же древнего Рима, самой большой удачей было жениться на бывшей весталке. Несмотря на то, что их было очень мало, экс-весталки были уважаемы повсюду, имели расширенные права и получали щедрые пенсии, что делало их потенциальной мишенью для любых мужчин.

6. Гелиогабал, нарушивший запрет

Гелиогабал был 25-м императором Рима. Он также был подростком, который прославился своими оргиями по всей столице, женился на пяти женщинах и двух мужчинах и заставил Сенат наблюдать за своими танцами, посвященными сирийскому богу Солнца.

Хотя Гелиогабал предпочитал компанию своего личного возницы, он заставил весталку Аквилию Севера выйти за него замуж. Он считал, что благодаря этому добьется еще большего уважения Рима, а также у него с Аквилией будут "божественные" младенцы, поскольку в весталках были явно что-то магическое. Но для жителей Рима это было неприемлемым и Гелиогабала вскоре зарезали и выбросили труп в реку Тибр.

Основной акцент был сделан на целомудрие и добродетель весталок. Но даже если римляне думали иначе, жрицы были всего лишь людьми, с правом на ошибку. Конечно же, случалось так, что они уклонялись от своих обязанностей. Наказания для совершивших ошибку весталок были очень суровыми. Если священный огонь попадал на улицу, то жрицу, по чьей вине это случилось, избивали палками и выгоняли из города. Еще более худшим было наказание за нарушение обета безбрачия: это означало однозначный смертный приговор. А, учитывая, что священную кровь весталок нельзя было проливать, то их закапывали живьем.

4. Привилегии и наказания

Быть весталкой - это не только привилегии. Их в любой момент могли побить за ненадлежащее исполнение обязанностей, зачастую они недоедали и спали на соломе. Но при этом всем весталки очень ответственно относились к своим обязанностям. За более чем тысячу лет магический огонь так никогда и не погас, даже тогда, когда в храме Весты случался пожар.

3. Самые могущественные жрицы

Поскольку они защищали город пламенем Весты, а также их целомудрие охраняли более 100 священников, то эти девушки были самыми могущественными жрицами всего Рима. Они даже имели власть миловать приговоренных диктатором Юлием Цезарем, который был известен зачистками своих политических оппонентов. Хотя жрецы других богов также были в почете, весталок боготворили так, что даже случайное ранение одной из них наказывалось смертью. Кроме того, они были настолько "священными и непогрешимыми", что могли вмешиваться в судебные дела по собственному желанию. Если девственница прикасалась к рабу, то того немедленно освобождали. Если преступник увидел весталку по пути к казни, то ему даровали помилование.

2. Утрата огня

Веками весталки хранили волшебный священный огонь в Риме. Римские язычники утверждали, что это пламя, в сочетании с верой римлян в свой пантеон, предоставляло городу защиту богини. К сожалению для язычников и огнепоклонников Рима начало набирать популярность христианство. В 394 году император Феодосий закрыл институт весталок и потушил магический огонь. Согласно легенде, его племянница затем пришла в храм Весты и украла ожерелье у статуи богини, считая, что от этого не случится ничего плохого. Шестнадцать лет спустя, Рим был разрушен неистовствующими варварами.

Вскоре после разграбления Рима, граждане империи поспешили обвинить в этом христиан. Учитывая, что город процветал в течение тысячелетия, но был разрушен после того, как эти "религиозные выскочки" попрали старых богов, неудивительно, что во всем сочли виноватыми христиан. Однако вместо возвращения к язычеству, это в конечном итоге привело к богословской революции.

Святой Августин, одна из самых известных фигур в раннем христианстве, несколько лет спустя опубликовал свою самую известную работу "Город Бога", в которой утверждал, что христианский бог защищал Рим в прошлом, но затем бросил империю на произвол судьбы "за плохое поведение". Веста и другие языческие боги были не в состоянии защитить Рим от прошлых несчастий, поскольку были "фальшивыми богами". Это в итоге переросло в верования современных христиан и помогло утвердить Августина как самого выдающегося богослова своего времени.

Надеемся, что всем, кто увлекается историей Древнего мира, интересно будет узнать и про .

Во времена, когда римские женщины не имели никаких прав, кроме определенных семейным кодексом, существовала группа представительниц прекрасного пола, которым даже консулы уступали дорогу, которые активно участвовали в жизни родного города. То были жрицы богини Весты.

Луис Гектор Леру. Весталка Туккия собирает воду в решето

В пантеоне многочисленных богов Веста отвечала за священный очаг общины, курии и каждого жилища. Римляне очень почитали богиню, ее очаг горел в каждом доме; шесть жриц, являвшихся живым олицетворением Весты, наделялись огромными правами и пользовались великим почетом, их имена часто появляются в произведениях античных авторов.

История возникновения культа Весты

Поль Гиро вполне логично объясняет появление культа Весты. «Во времена доисторические огонь можно было добыть только трением двух кусков сухого дерева или от искры, которая получается при ударе о булыжник. Ввиду этого в каждой деревне поддерживался общественный огонь: в особо предназначенной для этого хижине он горел непрерывно и день и ночь и был предоставлен во всеобщее пользование. Обязанность поддерживать его возлагалась на молодых девушек, так как только они не уходили в поле. С течением времени этот обычай превратился в священное учреждение, как это было в Альбалонге, метрополии Рима; когда же был основан Рим, то и этот город учредил у себя свой очаг Весты и своих весталок.»

Весталка

Институт весталок в Риме был официально учрежден вторым царем Нумой Помпилием (715 — 673/672 гг. до н.э.). «Выбрал он и дев для служения Весте; служение это происходит из Альбы и не чуждо роду основателя Рима. Чтобы они ведали храмовыми делами безотлучно, Нума назначил им жалование из казны, а, отличив их девством и прочими знаками святости, дал им всеобщее уважение и неприкосновенность.» (Ливий, I, 20).

Более подробно об этом событии повествует Плутарх в биографии Нумы Помпилия. «Нума посвятил в весталки сперва двух дев, Геганию и Верению, а затем Канулею и Тарпею. Сервий прибавил к ним впоследствии еще двух, и это число остается без изменения до настоящего времени. Царь определил девам сохранять свое девство до тридцати лет. В первые десять лет их учат тому, что они должны делать; в другие десять лет они применяют к делу свои познания; в последние десять лет — сами учат других. После этого они могут делать, что желают, и даже выходить замуж или избирать себе новый образ жизни, не имеющий ничего общего с жизнью жрицы. Но этою свободой воспользовались, говорят, немногие, да и те, которые сделали это, не принесли себе никакой пользы, большинство же провело остаток своих дней в раскаянии и унынии, причем навели на других такой религиозный ужас, что они предпочли до старости, до самой смерти девство супружеству.» (Плутарх, Нума, X).

Жан Раух . Весталка 1690.
Девочки не должны были иметь даже самого маленького изъяна. Из большого
числа претенденток бесстрастных жребий определял двадцать. Весталкой
же становилась та из претенденток, кого император брал за руку и
препровождал в храм Весты. Там новоявленной жрице отрезали косу,
которая отныне становилась украшением священного древа, одевали в белое
и посвящали в ее новые обязанности. Так начиналось 30-летнее служение
богине Весте.
Весталка. Фрагмент гравюры Фредерика Лейтона 1880
Когда волосы отрастали, весталки должны были носить особую прическу - шесть одинаково заплетенных кос, как у невест в день свадьбы.
В первые десять лет жриц обучали, как служить Весте, следующие десять лет они применяли свои познания в деле, а последние десять лет учили молодую смену. Они были очень богаты: император баловал красавиц щедрыми подарками. Отслужив Весте и Риму положенные тридцать лет, жрица имела право вернуться домой и даже выйти замуж, но обычно оставалась жить при храме.

Маркезини, Алессандро "Жертвоприношение весталки"

Хотявесталкам в это время не было и сорока, они продолжали жить в безбрачии: не смотря на красоту и богатство мужчины не стремились брать их в жены - считалось, что брак с весталкой приносит несчастье. До нас дошли сведения о весталке Аквиле Севеле, которая стала женой императора Марка Аврелия. Но то император, а то просто мужчины…
История сохранила немало имен несчастных, погибших от любовного соблазна: Эмилия, Лициния, Марция, Попилия, Опия…
А однажды в годы правления Юлия Цезаря, молодой Клодий, изнемогавший от тайной любви к жрице, в платье сестры проник в дом императора на праздник весталок, но был опознан. Чтобы избежать казни, патриций «признался», что пришел к … императрице. Юлий Цезарь, не вникая в дело, тотчас развелся с супругой. И как ни оправдывалась самая знатная римлянка, как ни заступались за нее сенаторы, великий полководец был непреклонен: «Жена Цезаря - вне подозрений!»
"Казнь весталки" Paul Baudry
Судьба весталок, не сумевших сохранить девственность, была ужасна. У городской стены, где хоронили преступников, выкапывалась землянка. В ней, проявляя уважение к Весте, а не к павшей весталке, ставили постель, зажженный светильник и небольшой запас воды и пищи. После обряда, совершенного Верховным жрецом, весталка спускалась по лестнице в землянку, и это место сравнивали с землей. Закапывали заживо потому, что кровь весталки проливать было нельзя.

Но были и такие, кто смог оправдать себя. В списке имен жриц, погибших от любовного соблазна, имена Туккии и Квинты Клавдии стоят особняком. Когда их обвинили в нарушении целомудрия, весталки присягнули богам, что докажут свою непорочность. Туккия взяла решето и в нем принесла воду из Тибра. Другая весталка, Квинта Клавдия, убедила всех в своей безгрешности, когда сдвинула вросший в ил корабль, чуть потянув за трос.
Увы! Римских весталок какая-то сила обрекала на пожизненное монашество, хотя, когда заканчивался срок обязательного служения Весте, им не было сорока лет. Они были сказочно богаты, их имена знал весь Рим, но мужчин не прельщала столь выгодная партия. Существовало поверье, что брак с бывшей весталкой приносит только несчастье.

Далее Плутарх рассказывает о привилегиях и наказаниях для весталок. Более подробного описания нет ни об одном римском культе ни у самого Плутарха, ни у прочих античных авторов — уже только по этому факту можно оценить значимость культа Весты в жизни римлян.

«Царь дал им большие преимущества — они могли, например, делать завещания еще при жизни отца и располагать всею остальной своей собственностью, не прибегая к помощи попечителей, как и матери троих детей. Когда они выходят, их сопровождает ликтор. Если они встречаются случайно с преступником, которого ведут на казнь, ему оставляют жизнь. Весталка должна только поклясться, что встреча была случайной, невольной, не преднамеренной. Кто проходил под их носилками, когда они сидели на них, подвергался смертной казни.

Наказывают весталок за различные проступки розгами, причем наказывает их верховный понтифик. В некоторых случаях виновную даже раздевают донага в темном месте и накидывают на нее одно покрывало из тонкого полотна. Нарушившую обет девства зарывают живьем в яму у Коллинских ворот. Возле этого места, в черте города, тянется длинный земляной вал… Здесь, под землею, устраивали маленькое помещение, с входом сверху, куда ставили постель, лампу с огнем, небольшое количество съестных припасов, например, хлеба, кувшин воды, молока и масла, — считалось как бы преступлением уморить голодом лицо, посвященное в высшие таинства религии. Виновную сажали в наглухо закрытые и перевязанные ремнями носилки так, что не слышно было даже ее голоса, и несли через форум. Все молча давали ей дорогу и провожали ее, не говоря ни слова, в глубоком горе. Для города нет ужаснее зрелища, нет печального этого дня. Когда носилки приносят на назначенное место, рабы развязывают ремни. Верховный жрец читает таинственную молитву, воздевает перед казнью руки к небу, приказывает подвести преступницу, с густым покрывалом на лице, ставит на лестницу, ведущую в подземелье, и удаляется затем вместе с другими жрецами. Когда весталка сойдет, лестница отнимается, отверстие засыпают сверху массой земли, и место казни становится так же ровно, как и остальное. Вот как наказывают весталок, преступивших свои обязанности жриц!

По преданию, Нума построил также храм Весты для хранения неугасаемого огня. Он дал ему круглую форму; но она представляла не фигурку Земли, — он не отождествлял с нею Весту, — а вообще, вселенную, в центре которой, по верованию пифагорейцев, горит огонь, называемый Гестией-Монадой. По их мнению, земля не неподвижна и не находится в центре вселенной, но вертится вокруг огня и не может считаться лучшею, первою частью вселенной.» (Плутарх, Нума, X, XI). Вот какими знаниями обладали древние и использовали их при постройке храма главного «очага государства»! Спустя тысячелетия вещи, известные римлянам и грекам, снова будут открывать лучшие умы человечества, и будут гении страдать за свои открытия, отстаивать их на кострах и в тюрьмах. Множество сведений о самом почитаемом в Риме культе и его жрицах можно найти у других античных авторов.

Казнь весталки . Художник: Фюгер, Генрих Фридрих.
«Как только девочка становилась жрицей Весты, ей остригали волосы, складывая их под старую финиковую пальму, которая поэтому так и называлась: „дерево волос“ (Плиний Старший. Естественная история, XVI, 235). Когда волосы отрастали, весталка обязана была делать себе особую прическу, разделяя волосы острым гребнем на шесть прядей и заплетая каждую в отдельности, точно так же как поступали невесты перед свадьбой. О том, как девочек готовили к служению богине, рассказывает, пользуясь самыми разными источниками, Авл Геллий (Аттические ночи, I, 12). Стать весталкой могла девочка в возрасте от 6 до 10 лет, у которой оба родителя были живы. Девочки, имевшие хотя бы малейшие затруднения в речи или пониженный слух, не подлежали избранию; любой другой физический порок также оказывался непреодолимым препятствием. Не допускались и те, что были вольноотпущенницами или имели отца-вольноотпущенника, а также те, у кого хотя бы один из родителей был рабом или занимался чем-либо не подобающим свободному человеку. Наконец, разрешалось освободить от обязанностей жрицы Весты ту девочку, у которой сестра уже была избрана жрицей или отец был фламином, или авгуром, или членом какой-либо иной жреческой коллегии. Девочка, помолвленная с кем-нибудь из жрецов, также не годилась для служения богине. Впоследствии отбор стал еще более строгим: отклонялись дочери граждан, постоянно проживавших за пределами Италии или имевших троих детей...» (Винничук, с. 138 — 139). «Обряд избрания и увода девочки от отца совершался, вероятнее всего, так, как это описывает Авл Геллий: верховный понтифик брал девочку за руку и отводил от отца, что юридически было эквивалентно взятию ее в плен на войне» (Винничук, с.339).

Весталки походили на будущих христианских монашек и одеждой: они заворачивались до пят в длинную, белого цвета ткань, именовавшуюся палой; пользовались головным покрывалом; талию весталки перетягивала веревка, на груди имелся медальон, а заплетенные волосы поддерживались повязкой.

Весталки не стеснялись использовать свои огромные привилегии в личных, узкосемейных целях; причем, делали это достаточно нагло и открыто, и никто не смел им возразить.

Консул 143 г. д.э. Аппий Клавдий Пульхр решил справить триумф после победы над альпийскими салассами. Однако победа его никак не тянула на высшую награду, а честолюбивому консулу страстно хотелось проследовать по улицам Рима в триумфальной колеснице. И вот, весталка Клавдия, «когда ее брат справлял триумф против воли народа, взошла к нему на колесницу и сопровождала его до самого Капитолия, чтобы никто из трибунов не мог вмешаться или наложить запрет» (Светоний, Тиб., 2, 4).

Главной обязанностью весталок являлось поддержание священного огня на алтаре богини. Гасили пламя Весты лишь один раз в году — в первый день нового года; затем вновь зажигали древнейшим способом — с помощью трения дерево о дерево.

Иногда происходило незапланированное угасание священного огня из-за оплошности зазевавшейся весталки. То было одно из двух самых страшных преступлений жриц почитаемой римлянами богини — ибо угасание очага Весты считалось дурным предзнаменованием. Виновную собственноручно наказывал розгами верховный понтифик.

Постоянно горевший огонь довольно часто приводил к пожарам. Такое бедствие случилось около 241 г. до н.э.: «Пожар храма Весты, — сообщает Тит Ливий (Периохи, XIX), — великий понтифик Цецилий Метелл сам спасает из огня его святыни».

И спасать было что; помимо священного огня в храме Весты находились многие реликвии, сохранность которых была для римлян залогом благополучия и процветания города. Цицерон утверждает, что в храме была «статуя, упавшая с неба». Скорее всего, речь идет о метеорите.

Естественно, и враги понимали: что значит для римлян храм Весты. В 210 г. кампанцы (во 2-ю Пуническую войну они сражались на стороне Ганнибала) устроили пожар на римском форуме. «Одновременно загорелись семь лавок… и те лавки менял, что теперь называют „Новыми“. Затем занялись частные постройки...; занялись и темница, и рыбный рынок, и Царский атрий. Храм Весты едва отстояли — особенно старались тринадцать рабов, они были выкуплены на государственный счет и отпущены на свободу». (Ливий, XXVI, 27, 3).

Консул особенно возмущался тем, что кампанцы «посягнули на храм Весты, где горит вечный огонь, а во внутреннем покое хранится залог римской власти» (Ливий, XXVI, 27, 14).

Блудливые весталки

Ге Николай. Любовь весталки. 1857-1858 гг.
Гораздо более страшным событием, чем потухший очаг Весты, была потеря невинности весталкой; античные авторы рассказывают о подобных случаях, как о национальном бедствии.

Увы! Такое случалось. Первые римские монашки в несознательном возрасте становились весталками. Гораздо позже они понимали, что за почет, привилегии, обеспеченную жизнь они заплатили достаточно высокую цену; позже бывшие 6 — 10 -летние девочки почувствуют, что обет непорочности вступает в противоречие с их разумом, страстями. А наказание за потерю девственности было чрезвычайно жестоким.

Иногда забывали и о наказании: здоровая плоть (больных в весталки не брали) не могла противостоять соблазнам. Такова человеческая натура: ей всегда всего мало, а самый сладкий плод — запретный.

Римляне все понимали и пытались оградить жриц любимой богини от соблазнов. «Для сохранения их чистоты принимались самые тщательные меры предосторожности. Ни один мужчина не мог приблизиться ночью к их дому; ни один мужчина, даже врач, не мог ни под каким предлогом войти в их атриум. Если весталка заболевала, ее отправляли к родителям или к какой-нибудь почтенной матроне, и здесь также ни на шаг не отставали от врача, который ее лечил. Чтобы удалить от них всякое искушение, им не позволяли присутствовать на атлетических состязаниях. Их начальник — великий понтифик не спускал с них глаз и заставлял шпионить за ними их служанок.» (Гиро).

Но… одна за другой в античных источниках появляются вести о жрицах, нарушивших обет девственности.

«Весталка Попилия за преступный блуд погребена заживо», — пишет Тит Ливий о событиях 509 — 468 гг. до н.э.

483 г. до н.э. «К общему беспокойству добавились грозные небесные знамения, почти ежедневные в городе и округе; прорицатели, гадая по внутренностям животных, то по полету птиц, возвещали государству и частным лицам, что единственная причина такого беспокойства богов — нарушение порядка в священнодействиях. Страхи эти разрешились тем, что весталку Оппию осудили за блуд и казнили.» (Ливий, II, 42, 9).

«Весталка Секстилия, осужденная за преступный блуд, закапана заживо» (Ливий, периохи, кн.14 (278 — 272 г. до н.э.).

В 216 г. до н.э. римляне потерпели поражение под Каннами и фактически лишились войска. «Люди напуганы великими бедами, а тут еще и страшные знамения: в этом году две весталки, Отилия и Флорония, были уличены в блуде: одну, по обычаю, уморили под землей у Коллинских ворот, другая сама покончила с собой. Луция Кантилия, писца при понтификах, который блудил с Флоронией, по приказу великого понтифика засекли до смерти розгами в Комиции. Кощунственное блудодеяние сочли, как водится, недобрым предзнаменованием, децемвирам было приказано справиться в Книгах. А Квинта Фабия Пиктора послали в Дельфы спросить оракула, какими молитвами и жертвами умилостивить богов и когда придет конец таким бедствиям; пока что, повинуясь указаниям Книг, принесли необычные жертвы; между прочими галла и его соплеменницу, грека и гречанку закопали живыми на Бычьем Рынке, в месте, огороженном камнями; здесь и прежде уже свершались человеческие жертвоприношения, совершенно чуждые римским священнодействиям.» (Ливий, XXII, 57).

В 114 г. до н.э. римлян ожидал новый страшный удар: в преступном блуде уличили сразу трех весталок — Эмилию, Лицинию и Марцию.

Обвинение весталки в прелюбодеянии не всегда заканчивалось смертью последней; иногда жрицам удавалось оправдаться.

В 418 г. до н.э. «от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после отсрочки в рассмотрении дела, она получила от великого понтифика предписание воздержаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой.» (Ливий, IV, 45).

И совсем фантастическим способом избавилась от наказания весталка Клавдия.

Дело было в 204 г. до н.э. Еще шла тяжелая война с Ганнибалом, и римляне всеми способами стремились приблизить победу. К их счастью в Сивиллиных книгах нашлось предсказание: «Когда бы какой бы чужеземец-враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь (Кибелу)» (Ливий, XXIX, 10, 4).

Богиня была весьма непривычной для Рима и довольно жестокой. Кибела требовала от своих служителей полного подчинения ей, забвения себя в бездумном восторге и экстазе. Кибеле нравилось, когда жрецы «наносят друг другу кровавые раны или когда неофиты оскопляют себя во имя Кибелы, уходя из мира обыденной жизни и предавая себя в руки мрачной и страшной богини» (Гладкий, с. 326).

Видимо, такую жестокую богиню и нужно было у себя завести, чтобы победить Ганнибала. Кроме того, римляне исправно следовали указаниям Сивиллиных книг, а они всегда требовали большие жертвы.

Неожиданно римляне столкнулись с проблемой у самых ворот родного города: капризная богиня, которая покорно следовала из Малой Азии до Италии, не желала войти в Рим.

«Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины,
Лишь чужеземный корабль против теченья пошел
И на болотистом дне крепко застряла ладья.
Люди приказа не ждут, усердно работает каждый,
И помогают рукам, громко и бодро крича.
Точно бы остров, засел корабль посредине залива:
Чудом изумлены, люди от страха дрожат.»
(Овидий. Фасты, IV, 295 — 300).
Весталка. Художник Жан Рау.
Среди встречающих святыню была и весталка Клавдия, на которую пали подозрения в распутстве. Собственно, она своим поведением дала пищу для сплетен, которые могли закончится известным погребом у Коллинских ворот.

«Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса,
Был ее облик и вид знатности рода под стать.
И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли
Сплетни ее и во всех мнимых винили грехах.
Ее и наряд, и прическа, какую она все меняла,
Были вредны, и язык вечных придир — стариков.
Чистая совесть ее потешалась над вздорами сплетен, —
Но ведь к дурному всегда больше доверия в нас!»
(Овидий. Указ. соч., 305 — 310).

Чтобы отвести от себя подозрения, Клавдия решилась на отчаянный поступок; но прежде она помолилась богине. Когда читаешь этот момент у Овидия, кажется, что весталка молилась Деве Марии. Молитва, как следует из текста, непривычна даже для римлян.

«Вот появилась она меж достойнейших в шествии женщин,
Вот зачерпнула рукой чистой воды из реки,
Голову трижды кропит, трижды к небу возносит ладони
(Думали все, кто смотрел, что помешалась она),
Пав на колени, глядит неотрывно на образ богини
И, волоса распустив, так обращается к ней;
»О небожителей мать плодоносная, внемли, благая,
Внемли моим ты мольбам, коль доверяешь ты мне!
Я не чиста, говорят. Коль клянешь ты меня, я сознаюсь:
Смертью своей пред тобой вины свои искуплю.
Но коль невинна я, будь мне порукою в том предо всеми:
Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке."
Так говоря, за канат она только слегка потянула
(Чудо! Но память о нем даже театр сохранил):
Двинулась Матерь Богов, отвечая движеньем моленью, —
Громкий и радостный крик к звездам небесным летит."
(Овидий. Указ. соч., 310 — 325).

Да! Что не сделаешь, чтобы спасти жизнь. После такого подвига никто не посмел даже усомниться в целомудренности Клавдии.

«Клавдия всех впереди выступает с радостным ликом, Зная, что честь ее днесь подтверждена божеством.»
(Овидий. Указ. соч., 340).

Потрясенные римляне установили статую Клавдии Квинты в храме Матери Богов. Дважды (в 111 г. до н.э. и во 2 г.) храм подвергался опустошительным пожарам, и только изображение весталки оставалось невредимым.

Пожар в храме Весты. В храм Весты могли входить только женщины. И служили там тоже женщины - весталки, жрицы Весты. Конечно, ни один мужчина не имел доступа в священное хранилище. Говорят, однажды в храме Весты случился страшный пожар. Весталки в ужасе метались по двору храма, не зная, как бороться с огнем, страх отнял у них все силы. Верховный жрец (Великий понтифик) Метелл, случившийся при этом, напрасно призывал их спасать святыни — девы только плакали все громче, да, упав на колени, горестно заламывали руки. Тогда Метелл понял, что спасать святыни должен он, но при этом ему придется совершить запретный поступок и войти в храм. «Так пусть же на одного меня обрушится кара богов, но Риму мое преступление будет спасением!» — воскликнул он и бросился в горящий храм. Ему удалось спасти святыни, но сам он ослеп — то ли от жара бушующего пламени, то ли из-за гнева богини на то, что он видел запретные предметы. Однако затем зрение к нему вернулось — богиня простила его грех, потому что он спасал от гибели то, что находилось в ее храме. Римляне тоже не забыли подвиг и самопожертвование Метелла. Ему, единственному в Риме, было дано право приезжать на заседания сената в повозке, а не приходить, как это делали другие сенаторы.

Подготовка весталок. Огонь в храме Весты должны были поддерживать шесть жриц, которых, как уже говорилось, называли весталками. К такому важному занятию их начинали готовить с детства. Шестерых девочек в возрасте от 6 до 10 лет выбирали из самых знатных семей. Избранницы не должны были иметь никаких физических недостатков, их родители должны были быть живы и не замешаны ни в каких постыдных делах. Затем совершался обряд посвящения богине: девочкам обрезали волосы и помещали локоны в качестве дара (жертвы) на священное дерево, которое так и называлось — «древо волос», самих девочек одевали в белые одежды, которые символизировали невинность и безбрачие, а к их имени прибавлялось второе — Амата.

Весталка

В течение 10 лет девочки обучались у старших весталок, затем 10 лет служили богине, еще 10 лет они должны были посвятить воспитанию и обучению вновь принятых девочек. Весталки не имели права выходить замуж, нарушать строгие правила поведения — ведь своевольным поступком они могли навлечь гнев богини на все государство. Самыми тяжелыми проступками весталки были два: если по ее небрежности погас священный огонь и если она нарушила свой обет девственности.

Наказания весталок. За погасший огонь весталку подвергали порке розгами, причем наказание осуществлял сам верховный понтифик — глава римской религии. Наказание это было жестоким, пороли до крови, а могли запороть и до смерти, но куда более жестоким было наказание за нарушение обета! Сама Веста, как и греческая Гестия, считалась богиней-девой, богиней безбрачной. Именно поэтому такой обет давался и ее служительницами. Нарушить его — значило страшно оскорбить богиню. Если все-таки такое случалось, то мужчина, с которым весталка согрешила, наказывался смертью, а ее в закрытых носилках доставляли на «поле преступников», где помещали в подземный склеп. Ей оставляли немного воды и хлеба, а потом склеп запирали и засыпали землей. Согрешившая весталка оказывалась погребенной заживо!

Почет весталкам. Страшные наказания ждали провинившуюся весталку, зато и почет тем жрицам, которые честно исполняли свой долг, был велик! Все должны были уступать весталкам дорогу; человека, посмевшего оскорбить служительницу Весты, карали смертью. Было у весталок и право помилования: если на казнь вели преступника, и на пути встречалась весталка, ему сохраняли жизнь (правда, весталка должна была поклясться, что встретила его случайно). В театре и на зрелищах весталкам принадлежали лучшие места, а кроме того, только они из всех римских жрецов получали от государства нечто вроде жалования — деньги за свою службу.

Весталка Эмилия. Так как от служения весталок зависело благополучие Рима, контроль за ними был строгий, и бывали случаи, когда на них падали ложные обвинения. Но тут, верили римляне, на помощь им приходила сама богиня, являя чудеса, доказывавшие их невиновность. Рассказывали, например, что весталка Эмилия, служившая в храме тридцать лет и бывшая в то время старшей весталкой, поручила наблюдение за огнем молодой неопытной жрице, по небрежности которой огонь погас. Римляне испугались, что все это произошло из-за какого-то греха Эмилии и она была бы приговорена к смерти, если бы строгая богиня не услышала ее мольбу. Эмилия, перед всей коллегией понтификов и остальными девами, взмолилась: «О Веста, охраняющая город римлян! Если я честно служила тебе почти тридцать лет и сохранила душу чистой, а тело нетронутым, приди ко мне на помощь! Не дай погибнуть своей жрице! Если же я в чем-либо виновата, накажи меня одну, а город избавь от позора!» С этими словами она бросила на потухший очаг полоску ткани, оторванную от ее одежды. И произошло чудо! Угли, в которых давно не было огня, вспыхнули ярким пламенем, и всем стало ясно, что подозрения были напрасными.

Тукция. Другую весталку, по имени Тукция, некий римлянин ложно обвинил в утрате целомудрия. Все было очень убедительно, нашлись даже какие-то свидетели, и, казалось, девушка обречена на смерть. Но она, будучи сильной духом, не отчаялась, а вместе с великим понтификом пошла вниз к Тибру. Там она перед всем народом зачерпнула решетом из его волн и пронесла воду в этом решете вверх до самого Форума, не пролив из решета ни капли. Так сама Веста показала, что Тукция невиновна. Ее обвинитель понес бы наказание за эту клевету, но он скрылся, и никто его больше не видел.

Клавдия Квинта. И уж совсем чудесной была помощь, оказанная Вестой своей жрице Клавдии Квинте. Ее тоже подозревали в нарушении обета целомудрия. Как раз в это время с Востока в Рим была вывезена статуя Матери богов и корабль, везший эту статую, застрял, направляясь вверх по течению Тибра. Сдвинуть с места его никому не удавалось, но, опять из священных Сивиллиных книг, узнали, что его может свести только рука чистейшей женщины. Именно тогда весталка Клавдия взмолилась богине, чтобы она, если считает ее чистой, помогла ей. Привязав свой пояс к кораблю, она сдвинула его и повезла изображение Матери богов, а римляне удивлялись одновременно и обнаружению воли богини и непорочности девушки. Так рука слабой, но непорочной весталки при помощи богини сделала то, что были не в состоянии сделать тысячи мужчин.

Во времена, когда римские женщины не имели никаких прав, кроме определенных семейным кодексом, существовала группа представительниц прекрасного пола, которым даже консулы уступали дорогу и которые активно участвовали в жизни родного города. То были жрицы богини Весты.

В пантеоне многочисленных богов Веста отвечала за священный очаг общины, курии и каждого жилища. Римляне очень почитали богиню, ее очаг горел в каждом доме; шесть жриц, являвшихся живым олицетворением Весты, наделялись огромными правами и пользовались великим почетом; их имена часто появляются в произведениях античных авторов.

Институт весталок в Риме был официально учрежден вторым царем Нумой Помпилием (715–673/672 годы до н. э.). «Выбрал он и дев для служения Весте; служение это происходит из Альбы и не чуждо роду основателя Рима. Чтобы они ведали храмовыми делами безотлучно, Нума назначил им жалование из казны, а отличив их девством и прочими знаками святости, дал им всеобщее уважение и неприкосновенность» (Ливии).

Более подробно об этом событии повествует Плутарх в биографии Нумы Помпилия.

«Нума посвятил в весталки сперва двух дев, Геганию и Верению, а затем Канулею и Тарпею. Сервий прибавил к ним впоследствии еще двух, и это число остается без изменения до настоящего времени. Царь определил девам сохранять свое девство до тридцати лет. В первые десять лет их учат тому, что они должны делать; в другие десять лет они применяют к делу свои познания; в последние десять лет - сами учат других. После этого они могут делать, что желают, и даже выходить замуж или избирать себе новый образ жизни, не имеющий ничего общего с жизнью жрицы. Но этою свободой воспользовались, говорят, немногие, да и те, которые сделали это, не принесли себе никакой пользы, большинство же провело остаток своих дней в раскаянии и унынии, причем навели на других такой религиозный ужас, что они предпочли до старости, до самой смерти девство супружеству».

Римлянка (Мрамор. II в.)

Увы! Римских весталок какая-то сила обрекала на пожизненное монашество, хотя, когда заканчивался срок обязательного служения Весте, им не было 40 лет. Они были сказочно богаты, их имена знал весь Рим, но мужчин не прельщала столь выгодная партия. Существовало поверье, что брак с бывшей весталкой приносит только несчастье.

Далее Плутарх рассказывает о привилегиях и наказаниях для весталок. Более подробного описания нет ни об одном римском культе ни у самого Плутарха, ни у прочих античных авторов - уже только по этому факту можно оценить значимость культа Весты в жизни римлян.

«Царь дал им большие преимущества - они могли, например, делать завещания еще при жизни отца и располагать всею остальной своей собственностью, не прибегая к помощи попечителей, как и матери троих детей. Когда они выходят, их сопровождает ликтор. Если они встречаются случайно с преступником, которого ведут на казнь, ему оставляют жизнь. Весталка должна только поклясться, что встреча была случайной, невольной, не преднамеренной. Кто проходил под их носилками, когда они сидели на них, подвергался смертной казни.

Наказывают весталок за различные проступки розгами, причем наказывает их верховный понтифик. В некоторых случаях виновную даже раздевают донага в темном месте и накидывают на нее одно покрывало из тонкого полотна. Нарушившую обет девства зарывают живьем в яму у Коллинских ворот. Возле этого места, в черте города, тянется длинный земляной вал… Здесь, под землею, устраивали маленькое помещение, с входом сверху, куда ставили постель, лампу с огнем, небольшое количество съестных припасов, например, хлеба, кувшин воды, молока и масла, - считалось как бы преступлением уморить голодом лицо, посвященное в высшие таинства религии. Виновную сажали в наглухо закрытые и перевязанные ремнями носилки так, что не слышно было даже ее голоса, и несли через форум. Все молча давали ей дорогу и провожали ее, не говоря ни слова, в глубоком горе. Для города нет ужаснее зрелища, нет печальнее этого дня. Когда носилки приносят на назначенное место, рабы развязывают ремни.

Верховный жрец читает таинственную молитву, воздевает перед казнью руки к небу, приказывает подвести преступницу с густым покрывалом на лице, ставит на лестницу, ведущую в подземелье, и удаляется затем вместе с другими жрецами. Когда весталка сойдет, лестница отнимается, отверстие засыпают сверху массой земли, и место казни становится так же ровно, как и остальное. Вот как наказывают весталок, преступивших свои обязанности жриц!

Весталка (Мрамор. II в.)

По преданию, Нума построил также храм Весты для хранения неугасаемого огня. Он дал ему круглую форму; но она представляла не фигурку Земли, - он не отождествлял с нею Весту, - а вообще, вселенную, в центре которой, по верованию пифагорейцев, горит огонь, называемый Гестией-Монадой. По их мнению, земля не неподвижна и не находится в центре вселенной, но вертится вокруг огня и не может считаться лучшею, первою частью вселенной».

Вот какими знаниями обладали древние - и использовали их при постройке храма главного «очага государства»! Спустя тысячелетия вещи, известные римлянам и грекам, снова будут открывать лучшие умы человечества, и будут гении страдать за свои открытия, отстаивать их на кострах и в тюрьмах.

Множество сведений о самом известном в Риме культе и его жрицах можно найти у других античных авторов; не ослабевает интерес к этой теме и у современных исследователей. Вот материал со ссылками на источники из книги Лидии Винничук «Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима»:

«Как только девочка становилась жрицей Весты, ей остригали волосы, складывая их под старую финиковую пальму, которая поэтому так и называлась: „дерево волос“ (Плиний Старший. Естественная история, XVI, 235). Когда волосы отрастали, весталка обязана была делать себе особую прическу, разделяя волосы острым гребнем на шесть прядей и заплетая каждую в отдельности, точно так же, как поступали невесты перед свадьбой. О том, как девочек готовили к служению богине, рассказывает, пользуясь самыми разными источниками, Авл Геллий (Аттические ночи, I, 12). Стать весталкой могла девочка в возрасте от 6 до 10 лет, у которой оба родителя были живы. Девочки, имевшие хотя бы малейшие затруднения в речи или пониженный слух, не подлежали избранию; любой другой физический порок также оказывался непреодолимым препятствием. Не допускались и те, что были вольноотпущенницами или имели отца-вольноотпущенника, а также те, у кого хотя бы один из родителей был рабом или занимался чем-либо не подобающим свободному человеку. Наконец, разрешалось освободить от обязанностей жрицы Весты ту девочку, у которой сестра уже была избрана жрицей или отец был флами-ном, или авгуром, или членом какой-либо иной жреческой коллегии. Девочка, помолвленная с кем-нибудь из жрецов, также не годилась для служения богине. Впоследствии отбор стал еще более строгим: отклонялись дочери граждан, постоянно проживавших за пределами Италии или имевших троих детей…

Обряд избрания и увода девочки от отца совершался, вероятнее всего, так, как это описывает Авл Геллий: верховный понтифик брал девочку за руку и отводил от отца, что юридически было эквивалентно взятию ее в плен на войне».

Весталки походили на будущих христианских монашек и одеждой: они заворачивались до пят в длинную, белого цвета ткань, именовавшуюся палой; пользовались головным покрывалом; талию весталки перетягивала веревка, на груди имелся медальон, а заплетенные волосы поддерживались повязкой.

Весталки не стеснялись использовать свои огромные привилегии в личных, узкосемейных целях, причем делали это достаточно нагло и открыто, и никто не смел им возразить.

Консул 143 года до н. э. Аппий Клавдий Пульхр решил справить триумф после победы над альпийскими саласса-ми. Однако победа его никак не тянула на высшую награду, а честолюбивому консулу страстно хотелось проследовать по улицам Рима в триумфальной колеснице. И вот весталка Клавдия, «когда ее брат справлял триумф против воли народа, взошла к нему на колесницу и сопровождала его до самого Капитолия, чтобы никто из трибунов не мог вмешаться или наложить запрет» (Светоний).

Главной обязанностью весталок являлось поддержание священного огня на алтаре богини. Гасили пламя Весты лишь один раз в году - в первый день нового года; затем вновь зажигали древнейшим способом - с помощью трения дерева о дерево.

Иногда происходило незапланированное угасание священного огня из-за оплошности зазевавшейся весталки. То было одно из двух самых страшных преступлений жриц почитаемой римлянами богини - ибо угасание очага Весты считалось дурным предзнаменованием. Виновную собственноручно наказывал розгами верховный понтифик.

Постоянно горевший огонь довольно часто приводил к пожарам. Такое бедствие случилось около 241 года до н. э. «При пожаре храма Весты, - сообщает Тит Ливии, - великий понтифик Цецилий Метелл сам спасает из огня его святыни». А спасать было что - помимо священного огня в храме Весты находились многие реликвии, сохранность которых была для римлян залогом благополучия и процветания города. Цицерон утверждает, что в храме была «статуя, упавшая с неба». Скорее всего, речь идет о метеорите.

Естественно, и враги понимали, что значит для римлян храм Весты. В 210 году кампанцы (во 2-ю Пуническую войну они сражались на стороне Ганнибала) устроили пожар на римском форуме. «Одновременно загорелись семь лавок… и те лавки менял, что теперь называют „Новыми“. Затем занялись частные постройки…; занялись и темница, и рыбный рынок, и Царский атрий. Храм Весты едва отстояли - особенно старались тринадцать рабов, они были выкуплены на государственный счет и отпущены на свободу» (Ливии). Консул особенно возмущался тем, что кампанцы «посягнули на храм Весты, где горит вечный огонь, а во внутреннем покое хранится залог римской власти» (Ливии).

Блудливые жрицы

Гораздо более страшным событием, чем исчезновение огня в очаге Весты, была потеря весталкой своей невинности; античные авторы рассказывают о подобных случаях как о национальном бедствии. Увы! Такое случалось. А наказание за потерю девственности было чрезвычайно жестоким.

Первые римские монашки становились весталками в несознательном возрасте - что могут знать о жизни девочки 6 - 10 лет? Гораздо позже они поймут, что за почет, привилегии, обеспеченную жизнь заплатили достаточно высокую цену; почувствуют, что обет непорочности вступает в противоречие с их разумом, страстями. Иногда забывали и о наказании - здоровая плоть (больных в весталки не брали) не могла противостоять соблазнам. Такова человеческая натура: ей всегда всего мало, а самый сладкий плод - запретный.

Римляне все понимали и пытались оградить жриц любимой богини от соблазнов. «Для сохранения их чистоты принимались самые тщательные меры предосторожности. Ни один мужчина не мог приблизиться ночью к их дому; ни один мужчина, даже врач, не мог ни под каким предлогом войти в их атриум. Если весталка заболевала, ее отправляли к родителям или к какой-нибудь почтенной матроне, и здесь также ни на шаг не отставали от врача, который ее лечил. Чтобы удалить от них всякое искушение, им не позволяли присутствовать на атлетических состязаниях. Их начальник - великий понтифик не спускал с них глаз и заставлял шпионить за ними их служанок» (Гиро).

Но… одна за другой в античных источниках появляются вести о жрицах, нарушивших обет девственности. «Весталка Попилия за преступный блуд погребена заживо», - пишет Тит Ливии о событиях 509–468 годов до н. э. О событиях 483 года до н. э. читаем у Ливия. «К общему беспокойству добавились грозные небесные знамения, почти ежедневные в городе и округе; прорицатели, гадая то по внутренностям животных, то по полету птиц, возвещали государству и частным лицам, что единственная причина такого беспокойства богов - нарушение порядка в священнодействиях. Страхи эти разрешились тем, что весталку Оппию осудили за блуд и казнили». Тит Ливии сообщает также о том, что случилось между 278–272 годами до н. э.: «Весталка Секстилия, осужденная за преступный блуд, закопана заживо».

В 216 году до н. э. римляне потерпели поражение под Каннами и фактически лишились войска. Вот как описывает Ливии атмосферу того времени:

«Люди напуганы великими бедами, а тут еще и страшные знамения: в этом году две весталки, Отилия и Флорония, были уличены в блуде: одну, по обычаю, уморили под землей у Коллинских ворот, другая сама покончила с собой. Луция Кантилия, писца при понтификах, который блудил с Флоронией, по приказу великого понтифика засекли до смерти розгами в Комиции. Кощунственное блудодеяние сочли, как водится, недобрым предзнаменованием, децемвирам было приказано справиться в Книгах. А Квинта Фабия Пиктора послали в Дельфы спросить оракула, какими молитвами и жертвами умилостивить богов и когда придет конец таким бедствиям; пока что, повинуясь указаниям Книг, принесли необычные жертвы; между прочими галла и его соплеменницу, грека и гречанку закопали живыми на Бычьем Рынке, в месте, огороженном камнями; здесь и прежде уже свершались человеческие жертвоприношения, совершенно чуждые римским священнодействиям».

В 114 году до н. э. римлян ожидал новый страшный удар: в преступном блуде уличили сразу трех весталок - Эмилию, Лицинию и Марцию.

Когда весталку обвиняли в прелюбодеянии, это не всегда заканчивалось ее смертью; иногда жрицам удавалось оправдаться. В 418 году до н. э. «от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после отсрочки в рассмотрении дела, она получила от великого понтифика предписание воздержаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой» (Ливии).

Совсем фантастическим способом избавилась от наказания весталка Клавдия (о чем мы знаем также от Ливия). Дело было в 204 году до н. э. Еще шла тяжелая война с Ганнибалом, и римляне всеми способами стремились приблизить победу. К их счастью, в Сивиллиных книгах нашлось предсказание: «Когда бы какой бы чужеземец-враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь (Кибелу)».

Видимо, такую жестокую богиню и нужно было у себя завести, чтобы победить Ганнибала. Кроме того, римляне исправно следовали указаниям Сивиллиных книг, а они требовали больших жертв.

Каким-то образом был решен вопрос с Атталом, царем Пергама, который до сих пор владел Идейской Матерью; и вот корабль с богиней в виде черного метеоритного камня вошел в устье Тибра. Неожиданно римляне столкнулись с проблемой у самых ворот родного города: капризная богиня, которая покорно следовала из Малой Азии до Италии, не желала войти в Рим.

Цитируем Овидия (здесь и далее в этом очерке):
Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины,
Лишь чужеземный корабль против теченья пошел
И на болотистом дне крепко застряла ладья.
Люди приказа не ждут, усердно работает каждый,
И помогают рукам, громко и бодро крича.
Точно бы остров, засел корабль посредине залива:
Чудом изумлены, люди от страха дрожат.

Среди встречающих святыню была и весталка Клавдия, на которую пали подозрения в распутстве. Собственно, она своим поведением дала пищу для сплетен, которые могли закончиться известным погребом у Коллинских ворот.

Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса,
Был ее облик и вид знатности рода под стать.
И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли
Сплетни ее и во всех мнимых винили грехах.
Ее и наряд, и прическа, какую она все меняла,
Были вредны, и язык вечных придир - стариков.
Чистая совесть ее потешалась над вздорами сплетен, -
Но ведь к дурному всегда больше доверия в нас!

Чтобы отвести от себя подозрения, Клавдия решилась на отчаянный поступок - но прежде она помолилась богине. Когда читаешь об этом у Овидия, кажется, что весталка молилась Деве Марии, хотя дело происходило более чем за два столетия до рождения Иисуса Христа. Молитва, как следует из текста, непривычна даже для римлян.

Вот появилась она меж достойнейших в шествии женщин,
Вот зачерпнула рукой чистой воды из реки,
Голову трижды кропит, трижды к небу возносит ладони
(Думали все, кто смотрел, что помешалась она),
Пав на колени, глядит неотрывно на образ богини
И, волоса распустив, так обращается к ней:
«О небожителей мать плодоносная, внемли, благая,
Внемли моим ты мольбам, коль доверяешь ты мне!
Я не чиста, говорят. Коль клянешь ты меня, я сознаюсь:
Смертью своей пред тобой вины свои искуплю.
Но коль невинна я, будь мне порукою в том предо всеми:
Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке».
Так говоря, за канат она только слегка потянула
(Чудо! Но память о нем даже театр сохранил):
Двинулась Матерь Богов, отвечая движеньем моленью, -
Громкий и радостный крик к звездам небесным летит.

Да, чего не сделаешь, чтобы спасти жизнь! После такого подвига никто не посмел даже усомниться в целомудренности Клавдии.

Клавдия всех впереди выступает с радостным ликом,
Зная, что честь ее днесь подтверждена божеством.

Римляне установили статую Клавдии Квинты в храме Матери Богов. Дважды (в 111 году до н. э. и во 2 году н. э.) храм подвергался опустошительным пожарам, и только изображение весталки оставалось невредимым.

В первой половине I века до н. э. другую весталку, Лицинию, тоже обвинили - в сожительстве с Марком Крассом; некий Плотин даже подверг ее судебному преследованию. Но хитрый Красс (по сути дела, первый крупный предприниматель античности и самый богатый человек в Риме) блестяще выкрутился из весьма неприятного положения и спас свою подругу. Срочно была придумана правдоподобная версия его частых встреч с девой-весталкой. Об этом свидетельствует Плутарх:

«У Лицинии было прекрасное имение в окрестностях Рима, и Красс, желая дешево его купить, усердно ухаживал за Лицинией, оказывая ей услуги, и тем навлек на себя подозрения. Но он как-то сумел, ссылаясь на корыстолюбивые свои побуждения, снять с себя обвинение в прелюбодеянии, и судьи оправдали его. От Лицинии же он отстал не раньше, чем завладел ее имением».

Август и весталки

В I веке до н. э. римляне вступили в бесконечную полосу смут, междоусобных распрей, гражданских войн. Увлекшись братоубийством, граждане начали забывать старые традиции, терять былое уважение к богам.

В 89 году до н. э. в городе возник конфликт между должниками и заимодавцами (эту историю зафиксировал Аппиан). Претор Авл Семпроний Азеллион, пытавшийся разобраться в ситуации с помощью старого закона, подвергся нападению, когда «совершал жертвоприношение Диоскурам на форуме и его окружала толпа, присутствующая на жертвоприношении. Кто-то сначала швырнул в Азеллиона камень».

Претор бросил священную чашу и побежал к храму Весты, стремясь воспользоваться правом заступничества весталок - оно распространялось даже на приговоренных к смерти. «Но толпа захватила храм раньше, не допустила в него Азеллиона и заколола его в то время, когда он забежал в какую-то гостиницу. Многие из преследовавших Азеллиона, думая, что он убежал к весталкам, ворвались туда, куда мужчинам вход был воспрещен. Так-то и Азеллион в то время, когда он исполнял должность претора, совершал возлияния, одет был в священную, отороченную золотом одежду, был убит около второго часа ночи среди форума, около храма».

Октавиан, преемник Цезаря, после усыновления Цезарем стал зваться Гай Юлий Цезарь, позже получил титул Август. Он понимал: религия - главная опора власти. Особенное внимание хитрый дальновидный политик уделял культам, которые традиционно пользовались любовью и уважением римлян. Не случайно, появившись в неспокойном Риме в 43 году до н. э., Октавиан поспешил не в сенат, не к своим сторонникам и не в отчий дом, а в храм Весты. «Мать и сестра обняли Цезаря, приветствовали его в храме Весты вместе с весталками». После этого «три легиона, не обращая внимания на своих командиров, отправили к нему делегатов и перешли на его сторону» (Аппиан).

«Он (Август) увеличил и количество жрецов, и почтение к ним, и льготы, в особенности для весталок. Когда нужно было выбрать новую весталку на место умершей, и многие хлопотали, чтобы их дочери были освобождены от жребия, он торжественно поклялся, что если бы хоть одна из его внучек подходила для сана по возрасту, он сам предложил бы ее в весталки» (Светоний). Но среди отцов знатных семейств было мало желающих отдать своих чад в жрицы Весты, и с 5 года н. э. Август допускает к этому сану дочерей вольноотпущенников.

Традиция хранить в святилищах все самое ценное и важное существовала с незапамятных времен; предпочтение отдавалось храму Весты - как одной из самых уважаемых римлянами святынь. В правление Августа за весталками закрепилась обязанность нотариусов, причем в их храме находились самые важные государственные документы. В 39 году до н. э. Антоний и Октавиан заключили мирное соглашение. Аппиан свидетельствует: «Условия были записаны, запечатаны и отосланы в Рим на хранение весталкам». Завещание Августа, как утверждает Светоний, «за год и четыре месяца до кончины записанное в двух тетрадях частью его собственной рукой, частью его вольноотпущенниками Полибом и Гиларионом, хранилось у весталок и было ими представлено вместе с тремя свитками, запечатанными таким же образом».

Что представляли собой остальные свитки, сданные Августом в храм Весты? Светоний отвечает и на этот вопрос: «Из трех свитков в первом содержались распоряжения о погребении; во втором - список его деяний, который он завещал вырезать на медных досках у входа в мавзолей; в третьем - книга государственных дел: сколько где воинов под знаменами, сколько денег в государственном казначействе, в императорской казне и в податных недоимках; поименно были указаны все рабы и отпущенники, с которых можно было потребовать отчет».

В императорскую эпоху

Следующий император, Тиберий, «о богах и об их почитании… мало беспокоился, так как был привержен к астрологии и твердо верил, что все решает судьба» (Светоний). Он даже пытался уничтожить древнее «право и обычай убежища», которыми обладали храмы.

Жадный, жестокий, циничный, как характеризуют Тиберия авторы, он тем не менее продолжал покровительствовать весталкам. «Чтобы возвысить достоинство жрецов и чтобы они с большим рвением служили богам, - пишет Тацит, - было постановлено выдать весталке Корнелии, заменившей Скантию, два миллиона сестерциев, и, кроме того, было решено, что Августа при посещении театра всякий раз будет занимать место среди весталок».

Повышенное внимание Тиберия к культу Весты, в том числе и финансовая поддержка его служительниц, сделали свое дело. В его правление знатнейшие римляне наперебой предлагали своих дочерей в жрицы, и не было необходимости привлекать к этому дочерей вольноотпущенников. «…Цезарь сообщил о необходимости избрать девственницу на место Окции, которая в течение пятидесяти семи лет с величайшим благочестием руководила священнодействиями весталок; при этом он выразил благодарность Фонтею Агриппе и Домицию Поллиону за то, что, предлагая взамен ее своих дочерей, они соревновались в преданности государству. Предпочтение было отдано дочери Поллиона, ибо супружеские узы ее родителей продолжали пребывать нерушимыми, тогда как Агриппа расторжением первого брака нанес урон доброй славе своей семьи. Цезарь, впрочем, утешил отвергнутую, даровав ей приданое в размере миллиона сестерциев» (Тацит).

Сильна была власть весталок во времена Тиберия, но она нелучшим образом сказывалась на нравственности и порядочности жриц. Тацит рассказывает случай, произошедший с весталкой Ургуланией, которая пользовалась дружбой и покровительством Августы - матери Тиберия.

Ургулания взяла деньги в долг у Кальпурния Пизона и, похоже, не собиралась их возвращать. На ее беду Пизон оказался человеком смелым и независимым. Он «с неменьшей свободой проявил свое недовольство существующими порядками, вызвав на суд Ургуланию, которую дружба Августы поставила выше законов. Ургулания, пренебрегая Пизоном и не явившись на вызов, отправилась во дворец Цезаря, но и Пизон не отступился от своего иска, несмотря на жалобы Августы, что ее преследуют и унижают» (Тацит).

Пришлось в дело вмешаться самому Тиберию. Он всяческими способами задерживал судебный процесс, «пока Августа не приказала внести причитавшиеся с Ургулании деньги, так как попытки родственников Пизона убедить его отказаться от своих притязаний оказались напрасными. Так и закончилось это дело, из которого и Пизон вышел непосрамленным, и Цезарь с вящею для себя славою.

Все же могущество Ургулании было настолько неодолимым для должностных лиц, что, являясь свидетельницей в каком-то деле, которое разбиралось в сенате, она не пожелала туда явиться; к ней пришлось послать претора, допросившего ее на дому, хотя, в соответствии с давним обыкновением, всякий раз, как весталкам требовалось свидетельствовать, их выслушивали на форуме или в суде» (Тацит).

Принципиальный Кальпурний Пизон очень скоро поплатился за свою смелость и настойчивость. Он был обвинен в оскорблении величия и прочих мелких и крупных преступлениях. От суда и казни Пизона спасло то, что… он сам умер.

Одновременно с Пизоном был обвинен Плавтий Сильван, который оказался родственником Ургулании. Властолюбивая весталка приняла участие в его судьбе. Дело было так: «претор Плавтий Сильван по невыясненным причинам выбросил из окна жену Апронию и, доставленный тестем Луцием Апронием к Цезарю, принялся сбивчиво объяснять, что крепко спал и ничего не видел, и что его жена умертвила себя по своей воле. Тиберий немедленно направился к нему в дом и осмотрел спальню, в которой сохранялись следы борьбы, показывавшие, что Апрония была сброшена вниз насильственно» (Тацит). Ургулания, якобы «по назначению судей», послала обвиняемому кинжал. «Так как Ургулания была в дружбе с Августой, считали, что это было сделано ею по совету Тиберия. После неудачной попытки заколоться подсудимый велел вскрыть себе вены» (Тацит).

Не забыл Тиберий о жрицах Весты и в завещании. «Оставил он и многочисленные подарки, между прочим - девственным весталкам, а также всем воинам, всем плебеям и отдельно старостам кварталов» (Светоний). Как мы видим, Светоний называет весталок первыми в числе получивших подарки.

У весталок продолжали искать покровительства даже сильные мира сего. Тацит сообщает, что когда над женой Клавдия, императрицей Мессалиной, нависла смертельная опасность, «она упросила старейшую из весталок Вибидию добиться беседы с великим понтификом (то есть императором) и склонить его к снисходительности».

Главному врагу Мессалины - Нарциссу - вмешательство весталки было весьма некстати, «но он не мог помешать Вибидии горячо и настойчиво требовать, чтобы Клавдий не обрек на гибель супругу, не выслушав ее объяснений. Нарцисс ответил весталке, что принцепс непременно выслушает жену и она будет иметь возможность очиститься от возводимого на нее обвинения; а пока пусть благочестивая дева возвращается к отправлению священнодействий» (Тацит). Вероятно, весталке удалось выполнить просьбу Мессалины, ибо Клавдий согласился выслушать неверную жену, и лишь коварное ее убийство послужило препятствием для встречи императорской четы.

Не все императоры были благодушны к весталкам. Нерон - самый чудовищный правитель Рима, испробовавший все способы разврата, страшно желал чего-нибудь необычного. Вероятно, в процессе этих поисков он изнасиловал весталку Рубрию.

Веста была очень недовольна Нероном. Собираясь в путешествие по восточным провинциям, император, запятнавший себя всеми возможными преступлениями, решил получить благословение богов в капитолийских храмах. «Принеся там обеты богам и войдя с тем же в храм Весты, он вдруг задрожал всем телом, то ли устрашившись богини, или потому, что, отягощенный памятью о своих злодеяниях, никогда не бывал свободен от страха, и тут же оставил свое намерение…» (Тацит).

Нерон еще рассчитается с богами за свой страх; вскоре он устроит самый грандиозный в истории Рима пожар. Пламя поглотит древнейшие храмы Вечного города: «построенный Ромулом по обету храм Юпитера Остановителя, царский дворец Нумы и святилище Весты с Пенатами римского народа» (Тацит).

69 год был очень тревожным для Рима, и в особенности для его императоров; в этом году их было целых четыре - Гальба, Отон, Вителий, Веспасиан. При такой нестабильности высшей власти вполне естественно, что римляне забывали о традициях, и страха перед богами стало меньше. Боги где-то далеко, а вооруженные сторонники различных политических групп, кланов вполне реальны. Во времена смут вера и правда римлян умещается на острие меча.

Тацит рассказывает случай, произошедший с Луцием Кальпурнием Пизоном - знатным римлянином, потомком Марка Красса (того самого, который столетие назад делил власть над Римом с Помпеем и Цезарем). Преследуемый мятежниками, «Пизон пробрался в храм Весты, где сторож, государственный раб, пожалел его и спрятал в своей каморке. Только из-за уединенности места оказалась немного отсроченной гибель Пизона; ни уважение к религии, ни святость храма его не спасли. В храм явились служивший в британских когортах Сульпиций Флор, лишь недавно получивший из рук Гальбы римское гражданство, и один из телохранителей - Стаций Мурк. Отон дал им особый приказ убить Пизона, и они рвались исполнить поручение. Они выволокли Пизона из каморки, где он скрывался, и убили на пороге храма».

Осажденный в Риме войском Веспасиана, император Вителий в последней надежде «предложил отправить послов и девственных весталок с просьбой о мире или хотя бы о сроке для переговоров» (Светоний). Весталки были выслушаны враждебной стороной и отпущены с почетом, но их просьбы не смогли предотвратить штурм Рима и конец Вителия.

Увы! В 69 году слово весталки значило немного.

Домициан правил Римом целых 15 лет, с 81 по 96 год, и у него было время обратить внимание на жриц Весты. На них, судя по сообщениям античных историков, нашло какое-то помешательство: такого количества одновременно пустившихся в разврат весталок не было за всю римскую историю.

«Весталок, нарушивших обет девственности, - что даже отец его и брат оставляли без внимания, - он наказывал на разный лад, но со всей суровостью: сперва смертной казнью, потом по древнему обычаю. А именно, сестрам Окулатам и потом Варронилле он приказал самим выбрать себе смерть, но Корнелию, старшую весталку, однажды уже оправданную и теперь, много лет спустя, вновь уличенную и осужденную, он приказал похоронить заживо, а любовников ее до смерти засечь розгами на Комиции - только одному, бывшему претору, позволил он уйти в изгнание, так как тот сам признал свою вину, когда дело было еще не решено, а допросы и пытки ничего не показали» (Светоний).

Плиний Младший, впрочем, не уверен в виновности Корнелии.

Все в этом деле странно: старшая весталка была оправдана, но Домициан возбудил дело спустя семь лет после первого суда. Ее «совратителя» - бывшего претора Валерия Лициниана - император помиловал, хотя по закону должны были засечь розгами. Плиний Младший считает, что у претора не было иного выхода, кроме как оклеветать весталку. «Он сознался в том, но неизвестно, не взвел ли на себя напраслину из страха пострадать еще тяжелее, если станет отпираться. Домициан неистовствовал и бушевал, одинокий в своей безмерной злобе. Он хотел, пользуясь правом великого понтифика, а вернее по бесчеловечию тирана, закопать живой старшую весталку, Корнелию, полагая прославить свой век такого рода примером. По самодурству господина он вызвал остальных понтификов не в Регию, а к себе на Албанскую виллу. И преступление, не меньшее, чем караемое: он осудил за нарушение целомудрия, не вызвав, не выслушав обвиняемую. А сам не только растлил в кровосмесительной связи дочь своего брата, но и убил ее: она погибла от выкидыша.

Тут же отправлены понтифики, которые хлопочут около той, которую придется закопать, придется убить. Она, простирая руки то к Весте, то к другим богам, все время восклицала: «Цезарь считает прелюбодейкой меня! Я совершала жертвоприношения, и он победил и справил триумф!» Говорила она это из угодничества или насмехаясь, из уверенности в себе или из презрения к принцепсу, неизвестно, но говорила, пока ее не повезли на казнь, не знаю, невинную ли, но как невинную, несомненно. Даже когда ее спускали в подземелье и у нее зацепилась стола, она обернулась и подобрала ее, а когда палач протянул ей руку, она брезгливо отпрянула, отвергнув этим последним целомудренным жестом грязное прикосновение к своему словно совершенно чистому и нетронутому телу. Стыдливость блюла она до конца».

В 191 году в Риме случился огромный пожар: «в то время был уничтожен огнем храм Весты, и увидели появившееся на свет изваяние Паллады, привезенное из Трои, почитаемое и скрываемое римлянами; тогда-то впервые после его прибытия из Илиона в Италию его увидели люди нашего времени. Ведь девы, жрицы Весты, охватив изваяние, перенесли его по Священной улице в императорский дворец» (Геродиан). То есть, несмотря на регулярно появляющиеся новые культы и грандиозные храмы, священные для римлян предметы продолжали храниться в храме Весты.

После пожара храм был восстановлен по приказу императора Септимия Севера, причем руководила реставрационными работами его жена Юлия Домна.

Император Антонин (198–217 годы) развлекался тем, что издевался над людьми и богами. «Каждая ночь несла с собой убийства самых разных людей. Жриц Весты он заживо зарывал в землю за то, что они якобы не соблюдают девственность» (Геродиан).

Другой император Антонин (218–222 годы) был еще сумасброднее тезки. Он учредил в Риме культ восточного бога Элагабала, взял его имя и требовал, чтобы все римляне ему поклонялись «прежде других богов». Старые культы Антонину-Элагабалу нужны были разве что для издевательств.

«Он взял себе в жены самую благородную из римлянок, которую провозгласил Августой, а спустя короткое время отослал, приказав жить частным человеком и лишив почестей. После нее, притворившись влюбленным, чтобы показать себя мужчиной, он похитил у Гестии (греческий аналог Весты) из священного обиталища весталок и сделал своей женой девушку несмотря на то, что она была жрицей римской Гестии и что ей было велено согласно священным законам пребывать непорочной и до конца жизни оставаться девственницей; сенату он написал послание и оправдывал нечестивый поступок и столь великое прегрешение, сказав, что испытал человеческую страсть; он будто бы был охвачен любовью к деве, а брак жреца и жрицы является пристойным и благочестивым. Однако и эту он спустя непродолжительное время отослал и взял в жены третью, возводившую свой род к Коммоду. Он забавлялся браками не только человеческими, но и богу, жрецом которого он был, искал жену» (Геродиан). Жену Элагабалу он присмотрел в храме Весты. «Почитаемую римлянами скрытую и невидимую статую Паллады он перенес в свою опочивальню; ее, которую не сдвигали с тех пор, как она прибыла из Илиона, исключая тот случай, когда храм был истреблен огнем, он сдвинул и принес во дворец для брака с богом. Сказав, что его бог недоволен ею как богиней войны, носящей полное вооружение, он послал за статуей Урании, которую чрезвычайно почитают карфагеняне и обитатели Ливии» (Геродиан).

Тем временем на бесконечных просторах Римской империи все большее распространение получал новый культ, чуждый языческим богам, - христианство. Отношение императоров к нему было различным.

«Достойнейший всякой хвалы, великий Константин, первый, украсивший царскую власть благочестием, видя свое государство еще в безумии, хотя решительно запретил приносить жертвы демонам, однако храмов их не разрушил, а только приказал запереть их, - сообщает Феодорит Киррский. - По следам своего отца шли и дети. Но Юлиан возобновил нечестие и возжег пламя древнего заблуждения. А Иовиан, получив царство, опять воспретил служение идолам. По тем же самым законам управлял Европою и великий Валентиниан. Валент же дозволял всем другим оказывать божескую почесть и служить кому кто хочет, только не переставал воевать против подвижников за апостольские догматы. Потому во все время его царствования и горел жертвенный огонь, и приносимы были жертвы идолам, и производились на площадях народные пиршества, и отправлялись Дионисовы оргии, на которых язычники бегали со щитами, разрывали собак, неистовствовали, бесчинствовали и делали много другого, чем отличаются торжества их учителя. Благовернейший царь Феодосии застал все это и до конца истребил и предал забвению».

Случай помог христианству одержать полную победу над язычеством. В 380 году императора Феодосия сразила тяжелая болезнь. В последней надежде он принял крещение от епископа Асхолия. И чудо случилось: болезнь ушла, а император отныне стал самым ревностным христианином. В 384–385 годах он издал ряд указов, запрещающих службу языческим богам и предписывающих уничтожать языческие храмы. Эдикт 391 года запрещал поклонение языческим богам не только в храмах, но и в частных домах.

Храм Весты был закрыт одним из последних - в 394 году, в этом же году в последний раз в античной истории состоялись Олимпийские игры. Священные огни самых значимых символов античности погасли одновременно.

Храм Весты (тот, что реставрировал Семптимий Север после пожара 191 года) найден и раскопан археологами в Новейшее время. Среди находок выделяется целая коллекция статуй Великих весталок. Изображений самой Весты в храме не было; ее символизировал всегда горевший священный огонь.

«Многие из этих статуй и постаментов были свалены в кучу на западной стороне двора, вероятно для того, чтобы превратить их в известь. Самые красивые из статуй были перевезены в Музей Терм, другие остались вместе с основаниями, но они расположены случайным образом, поскольку неизвестно, как они стояли раньше. К тому же статуи не соответствуют постаментам. Все надписи относятся к последней фазе сооружения, т. е. к эпохе Семптимия Севера и последующим. Это статуи весталок Нумизии Максимиллы (201 г. н. э.), Теренции Флаволы (три статуи, датируемые 209, 213, 215 гг.), Кампии Северины (240 г.), Флавии Мамилии (242 г.), Флавии Публиции (две статуи, 247 и 257 гг.), Коэлии Клавдианы (286 г.), Теренции Руфиллы (две статуи, 300 и 301 гг.) и Коэлии Конкордии (380 г.). Некоторые из них (статуи Кампии Северины, Флавии Мамилии, Теренции Руфиллы и Коэлии Конкордии) не выставлены в атриуме. Кроме того, нельзя не упомянуть про один постамент, датированный 364 г. н. э. и находящейся в южной части двора возле лестницы, которая выводит на Via Nova (Новую дорогу): имя весталки стерто, но можно прочесть его первую букву, латинскую С. Возможно, эта весталка звалась Клавдией, и про нее писал христианский поэт конца IV в. Пруденций. Она покинула коллегию, чтобы стать христианкой, и ее имя, скорее всего, было стерто язычниками в знак позора» (Коарелли).